Дэвид Лодж - МИР ТЕСЕН

— Конечно, знаю, это мисс Пабст, ваша возлюбленная, — ответила мисс Мейден.

— Но я хочу сказать, что вы ее знали еще ребенком.

— Ребенком? — мисс Мейден странно посмотрела на Перса, и на лице ее смешались выжидание и испуг. Один из сидящих рядом с Анжеликой молодых людей спросил:

— Если эпопея — это половой член, трагедия — семенники, а любовный роман — влагалище, то как тогда определить жанр комедии? — Разумеется, как задний проход, — мгновенно

ответила Анжелика, сверкнув улыбкой. — Особенно если вспомнить Рабле…

— Помните полуторамесячных девочек-близнецов, которых в.1954 году нашли в самолете? — свистящим шепотом спросил Перс.

— Почему я должна их помнить?

— Потому что это вы нашли их, мисс Мейден. — Он вынул из бумажника сложенную ксерокопию газетной вырезки, присланную ему Германом Пабстом. — Вот: «Близнецы-найденыши на борту голландского самолета», а вот и о вас: «обнаруженные в туалете мисс Сибил Мейден, преподавателем Гертон-колледжа, Кембридж». Когда я прочел это, меня точно громом поразило.

Такой же эффект вырезка произвела и на мисс Мейден, поскольку, лишившись чувств, она начала валиться со стула. Перс поймал ее у самого пола.

— Помогите! — закричал он.

Все заспешили ему на помощь. К тому времени, когда мисс Мейден пришла в себя, Анжелика исчезла.

Перс в смятении бегал по вестибюлям «Хилтона», наугад садился то в быстрые, то в медленные лифты, обследовал этажи, гоняя по устланным коврами коридорам, прочесывал бары, рестораны и магазины. И примерно через час он нашел ее. Переодетая в свободное платье из красного шелка, с распущенными блестящими волосами, Анжелика стояла на семнадцатом этаже у лифта — того самого, из которого он только что вышел.

На этот раз он действовал без промедления. На этот раз он не был намерен упустить ее. Не говоря ни слова, он сжал ее в объятьях и впился ей в губы долгим и страстным поцелуем. После секундного сопротивления она вдруг обмякла и прижалась к нему, податливо выгибая свое нежное стройное тело. Так они и стояли, будто сросшиеся дерева. Время остановило свой бег. Где-то рядом открывались и закрывались двери лифта,

мимо них проходили люди. Улучив момент, когда вокруг никого не было, Перс отстранил от нее лицо.

— Наконец-то я нашел тебя! — задыхаясь от счастья, сказал он.

— Похоже, да! — выдохнула она. — Я люблю тебя! — крикнул он. — Я хочу тебя! — О'кей! — сказала она, рассмеявшись. — Очень хорошо! Чья комната — твоя или моя?

— У меня нет комнаты, — сказал он.

Повесив снаружи табличку «Просьба не беспокоить», Анжелика заперла дверь изнутри и набросила на нее цепочку. Дело шло к вечеру, и в комнате было темно. Она включила настольную лампу под плотным абажуром и задернула шторы. Шелковое платье с шелестом упало к ее ногам. Выступив из него, он завела руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер, и ее груди вылились из него, как мед. Снимая колготки, она нагнулась, и груди ее затрепетали в тусклом золотом свете, и красота их растрогала его до слез. Черный треугольник в развилке ее ног поразил и воспалил его. Он стыдливо отвернулся, чтобы сбросить одежду, но она подошла сзади и провела прохладными нежными пальцами по его торсу, слегка задев его дерзко вспрянувший член. «Ради бога, не надо, — простонал он, — или я за себя не отвечаю!» Она усмехнулась и за руку повела его к постели. И легла в нее первая, слегка согнув ноги в коленях, и улыбнулась ему агатовыми глазами. Он раскрыл ее бедра, как книгу, и заглянул в расселину, в темную щель, в бездонную глубь, чтобы увидеть заветную цель своих странствий и поисков.

Как и у всех молодых людей, первый любовный опыт Перса МакГарригла был столь же сладостен, сколь и короток. Как только он был подвергнут инвагинации, то сразу и кончил, быстро и бурно. Однако потом, с помощью и при участии Анжелики, он еще дважды достиг кульминации, и всякий раз это было по-новому, а позже, когда у него кончилось семя и осталась лишь упорная сухая эрекция, Анжелика, оседлав его амазонкой, испытала оргазм снова, и снова, и снова, и упала с него без сил. Они раскинулись на постели, тяжело дыша и обливаясь потом.

Перс почувствовал себя постаревшим лет на десять и набравшимся мудрости. И был он воскормлен медом и млеком Рая напоен [73] 1 Цитата из поэмы С. Т. Колриджа «Кублахан». Пер. К. Бальмонта. . Теперь в его жизни все будет иначе. Неужели возможно снова одеться и, выйдя из комнаты, вести себя так, будто ничего между ними и не было? И тогда он подумал, что, наверное, всех влюбленных связывает тайное знание о том, что произошло между ними ночью.

— Теперь ты выйдешь за меня замуж, Анжелика, — сказал он.

— Я не Анжелика, я — Лили, — пробормотала лежащая рядом девушка. Перс, вскочив на четвереньки, навис над ней и уставился ей в лицо.

— Ты шутишь! Не шути так со мной, Анжелика!

Она покачала головой.

— Я серьезно.

— Ты — Анжелика.

— Я — Лили.

Он смотрел и смотрел на нее до рези в глазах. Но весь ужас был в том, что он и в самом деле не знал, то ли это Анжелика, которая лжет ему, то ли это Лили, которая говорит правду.

— Есть только один способ различить нас, — сказала она. — У нас обеих на бедре есть родинка, похожая на запятую. У Анжелики ока на левом бедре, а у меня — на правом. — Она повернулась и указала на небольшое пятно на правом бедре, выделявшееся на фоне загара. Когда мы стоим рядом в купальниках, то похожи на заключенную в кавычки цитату. Ты видел эту родинку у Анжелики?

— Нет, — с горечью сказал он. — Но я слышал о ней. — Он вдруг устыдился своей наготы, скатился с постели и спешно натянул трусы и джинсы. — Но зачем? — спросил он. — Зачем тебе надо было обманывать меня?

— Никогда не могу отказать тому, кто очень сильно этого хочет, — сказала Л или.

— Иными словами, если первый встречный подойдет и поцелует тебя, то ты все бросишь и прыгнешь к нему в постель?

— Возможно. Но я догадалась, кто ты. Анжелика рассказывала мне о тебе. А почему ты так расстроился? По-моему, у нас здорово получилось.

— Я думал, что ты — девушка, которую я люблю, — сказал Перс. — Иначе я не пошел бы на это.

— Что, приберегал себя для Анжелики?

— Может, и так. А ты взяла то, что тебе не принадлежит.

— Знаешь, Перс, ты напрасно тратил время. Анжелика — неисправимая динамо-машина.

— Как ты можешь говорить такое о своей сестре!

— Она этого не отрицает. Как я не отрицаю того, что я по натуре шлюха.

— Я тоже не стал бы этого отрицать, — сказал он с сарказмом. — Правда?

— Да, правда. Достаточно вспомнить, что ты вытворяла в постели.

— По-моему, тебе понравилось.

— Я не сразу сообразил, что к чему. Ни одной порядочной девушке этого и в голову бы не пришло.

— Перс! Не говори так! — с отчаяньем вдруг крикнула она. — А что? — Перс покраснел и тут же побледнел. — Я и в самом деле пошутила. Я — Анжелика! Он бросился к ней в постель.