Дэвид Лодж - МИР ТЕСЕН

— О посмертном завещании Китса.

— Ах да, извините. — Редьярд Паркинсон пригладил пышные усы и устремил взгляд в окно на шпили оксфордских церквей. — Скажите, если лететь в Ванкувер, то лучше брать билет На «Бритиш эйруэйз» или на «Эйр Канада»?

— У меня не большой опыт воздушных путешествий, — ответил молодой человек. — Чартерный рейс на Майорку — вот и всё.

— Майорка? Помнится, я там навещал Роберта Грейвса [47] 1 Грейвс Роберт Рэнк (1895–1985) — английский писатель, переводчик и теоретик литературы. . Вы с ним там не встречались?

— Я ездил туда по путевке. Роберт Грейвс в программу не входил.

Редьярд Паркинсон взглянул на молодого человека с подозрением/Неужели этот желторотый птенец из Ньюкасла способен на иронию? Да еще в его адрес? Однако невозмутимый вид аспиранта развеял его сомнения. Паркинсон повернулся к нему спиной и снова уставился в окно.

— Надо быть патриотом и лететь на самолете «Бритиш эйруэйз», — сказал он. — Думаю, это правильное решение.

В Оксфорде пасхальные каникулы близились к концу, а в университете Раммиджа начался летний семестр, и его первый день выдался погожим. Небо сияло безоблачной голубизной, солнце заливало ярким светом ведущую в библиотеку лестницу и густо заросший травой огромный четырехугольный газон. Филипп Лоу стоял у окна своего кабинета и наблюдал за происходящим на улице, наслаждаясь солнечной погодой, завидуя студентам и вожделея всех женщин разом. Радуясь теплу, девушки надели летние платья и стали похожи на первые весенние цветы, которые пробились сквозь землю и испестрили ее разноцветными пятнами. Они усеяли газон, блаженствуя на солнце и подставляя его лучам оголенные плечи и по-зимнему незагорелые коленки. Юноши, скинув рубашки, стайками сидели на траве, поглядывая на студенток, или прохаживались мимо них, поигрывая мускулами. Кое-где виднелись отпочковавшиеся парочки; они в обнимку нежились на солнце или же кувыркались на траве, игриво имитируя любовные позы. Повсюду были разбросаны позабытые учебники и тетради. Весна словно напитала электричеством юные тела, и воздух над газоном был густ от исходящего от них любовного томленья.

Прямо у Филиппа под окном остановились девушка необыкновенной красоты, одетая в восхитительно простое белое платье, и высокий стройный юноша в футболке и джинсах. Держась за руки, они влюблено смотрели друг на друга, не в силах расстаться и разойтись по лекциям или лабораторным занятиям. У Филлипа не хватило бы духу назвать их прогульщиками, настолько хороша была эта пара, цветущая, не осознающая своей привлекательности и с трепетом предвкушающая блаженство телесного слияния. «Трикрат счастливая любовь!» — пробормотал Филипп, вглядываясь в пыльное стекло оконной рамы.

Трикрат, трикрат счастливая любовь!

Не задохнуться ей и не упасть,

Едва оттрепетавшей на лету! [48] 1 Дж. Ките. Ода Греческой Вазе. Пер. Г. Кружкова.

Однако, в отличие от влюбленных на греческой вазе, эти двое, сомкнувшись в пылком объятье, в конце концов поцеловались — девушке пришлось подняться на цыпочки, — и в теле Филиппа их страсть вызвала невольный отклик.

Возбужденный и пристыженный, он отвернулся от окна. Нет, ему негоже поддаваться соблазнам весеннего разгула на университетском кампусе. После неудачного романа с Сандрой Дике он дал себе зарок больше не путаться со студентками, по крайней мере в Раммидже. Любовных приключений он ищет теперь в заграничных поездках. Правда, он не знает, чего ожидать от Турции, которая одной ногой стоит в Европе, а другой в Азии. Какова турецкая женщина: свободна от предрассудков и доступна или же сидит взаперти на женской половине? В это время зазвонил телефон.

— Это Дигби Соме из Британского Совета. Я звоню насчет ваших лекций в Турции.

— Слушаю вас! Разве я не дал вам их названий? Первая — «Творческое наследие Хэзлитта», вторая — «Джейн Остен и „кусочек слоновой кости" [49] 2 Цитата из письма Джейн Остен своему племяннику Эдварду Остену-Ли (1816). Остен уподобила свое творчество кусочку слоновой кости, который она расписывает маленькой тонкой кисточкой. »-это цитата из…,

— Да-да, это я знаю, — прервал его Соме. — Проблема в том, что турки не хотят Остен.

— Не хотят Остен? — У Филиппа замерло сердце.

— Я только что получил телекс из Анкары. Вот что они пишут: «Джейн Остен здесь не актуальна, не может ли Лоу взамен прочитать лекцию о литературе и ее связях с историей, социологией, психологией и философией?»

— Не многого ли они хотят?

— Да, пожалуй, это чересчур.

— То есть, я имею в виду, что времени на подготовку у меня маловато.

— Я могу передать им ваш отказ.

— Нет-нет, не надо, — поспешил возразить Филипп. В заграничных поездках он до дрожи в коленках боялся не угодить своим хозяевам и столь же угодлив был по отношению к людям из Британского Совета, чтобы они, не дай бог, не прекратили присылать ему приглашения. — Я все-таки надеюсь, мне удастся что-нибудь слепить на эту тему.

— Замечательно, тогда я отвечу им положительно, — сказал Соме. — Все остальное в порядке?

— Да ›-ответил Филипп. — Хотя я не представляю, чего можно ожидать от Турции. Как, по-вашему, в этой стране есть э-э-э… цивилизация?

— Туркам кажется, что есть. Но в последнее время у них много проблем. Теракты, политические убийства и так далее, причем со стороны как правых, так и левых.

— Да, я читал об этом в газетах, — сказал Филипп.

— Так что вы довольно смелый человек, — сказал Соме с веселым смешком. — В стране финансовый кризис, импорта нет никакого, ни кофе, ни сахара не найти. Равно как и сортирной бумаги, поэтому советую вам прихватить ее с собой. Перебои с бензином вас особенно не коснутся, а вот отключение электричества — вполне.

— Не очень радужная перспектива, — заметил Филипп.

— Зато турки — народ гостеприимный. Короче, если вас ненароком не пристрелят и вы готовы пить чай без сахара, то поездкой останетесь довольны, — сказал Соме, снова радостно хихикнул и положил трубку.

Филипп Лоу поборол соблазн вернуться к окну и продолжить тайное наблюдение за любовными играми студентов. Вместо этого он стал просматривать книжные полки, надеясь почерпнуть там вдохновение для лекции о литературе и ее связях с историей, социологией, психологией и философией. И, как всегда, уткнулся взглядом в батарею собственных книг «Хэзлитт и просто читатель» в ярко-голубых обложках — махнув рукой на книжную торговлю, он оптом закупил партию в издательстве «Леки, Уиндраш и Бернштейн», чтобы бесплатно раздавать гостям. Затаенная обида на издателей снова кольнула его в душу, и, сняв телефонную трубку, он набрал номер и попросил Феликса Скиннера.