Алина Кускова - Романтика случайных связей

– Ты представляешь, милок, – жаловалась Молохову старушка-одуванчик, – деду восьмой десяток на исходе, какая у него любовница! У него только радикулит, мигрень, воспаление простаты и правнуки-оглоеды… Он вот сюда полез, милок, вот сюда. А меня на шухере оставил…

Молохов попытался успокоить старушку, взяв поиски деда под личный контроль, и пошел к спасателям. Их из области вызвал муниципалитет, когда старая часть города была основательно перекопана любителями. Оставшиеся исторические ценности было необходимо срочно спасать от народа, расползшегося по подземелью, как прожорливые тараканы. А Молохову нужно было найти бедолагу деда, отправившегося на поиски клада. Как раз тогда, когда он объяснял спасателям, что в первую очередь следует заняться дедом, позвонил Ник и сообщил ему о странной догадке. Молохов догадывался, что умный и по-своему талантливый Тарас-Ник обязательно до чего-нибудь докопается, хотя бы виртуально. Но звонок был так не вовремя.

– Нужно пойти к девчонкам и все им показать. – Ник произнес слова, которые подействовали на Молохова как ушат холодной воды.

Нужно пойти к девчонкам, ох, как нужно. Сначала найти деда и пойти к девчонкам. Черт с ним, с этим дедом, быстрее идти к ней! Однако старушка-одуванчик вцепилась в Молохова, как в свою последнюю надежду. Он не может ее бросить и уйти. Григорий надел спецовку и нырнул в подземелье. Молохов точно знал, что клада здесь нет. Жители вырыли все, что смогли, чуть не испортив фундамент здания Торговых рядов, ценного исторического памятника. Некоторые показывали ксерокопию старой карты, где были отмечены места предполагаемых сокровищниц. Все они странным образом совпадали с городскими коммуникационными узлами. Воспользовавшиеся моментом коммунальщики тут же занялись прокладкой труб в разрытые канавы, как будто специально этого дожидались. Было очевидно, что массовые раскопы устроены властями специально, чтобы облегчить им работу. Но от этой догадки легче не становилось, люди бы рыли и без карты. Никакие уговоры не помогли. Находка монет стимулировала кладоискательство. Они, эти монеты, были предположительно деньгами семнадцатого века и принадлежали местным купцам. Составляли определенную ценность, но не настолько, чтобы перекопать из-за этого весь город. Сокровищница-то находилась в другом месте. Молохов усмехнулся и вспомнил, как он об этом догадался – поглядел на потолок в музее. Там все было нарисовано: церквушка, сундук, боярская шапка. Ник тоже сообразил, если эти две догадки соединить, то завтра можно отправляться за кладом. Послезавтра, когда народ успокоится. Все планы перечеркнули строители со своим фонтаном. Молохов в потутьме на что-то наткнулся.

– Дед, ты?! – Он потормошил тело.

– Ой, я! – простонал дед. – Ой, я! Аккуратней поднимай, меня радикулит скрючил. Думал, крючком лучше будет по подземельям лазить, да, куда там, боль страшная. А клад-то кто нашел или тоже, как и я, страдают?

Ничего не ответив, Молохов подхватил деда и осторожно поволок его наверх.

– Вот он, герой нашего времени! – К ним с дедом сразу же подскочили корреспондент с оператором местного телевидения. – Спасает пожилого человека от верной гибели! – И в глаза Молохову ударила вспышка яркого света. – И люди говорят ему спасибо…

– Ты чего его приволок пустого?! – взбеленилась старушка-одуванчик, прыгая на Молохова. – Где клад, старый хрыч?! На что правнукам подарки покупать будем?!

– Да, – изрек удрученный Молохов в камеру, – с годами шансы супругов на любовь до гробовой доски значительно возрастают.

– Ты бы это видела! – в кабинет ворвалась Лялька с недоеденным бутербродом – диета снова потеряла актуальность. – Сижу в комнате отдыха, расслабляюсь, смотрю телевизор, а тут – прямой эфир! Показывают твоего Молохова, который стоит и рассуждает о супружеской любви до гробовой доски.

– Все ясно, он же женат, – тоскливо ответила Лера.

– И ты говоришь это так спокойно?! – возмутилась Лялька. – Я тебя не понимаю. Я бы на твоем месте взяла и разобралась с его женой по полной программе. Поставила ему условие: или я, или она… Сейчас они с Ником придут, и ты обязательно поставь вопрос ребром.

– А если он выберет ее?

– Если бы да кабы. – Лялька села напротив подруги и принялась жевать. – Об этом потом подумаем. Они придут, я Ника уведу, а ты у Молохова прямо спроси, насколько серьезные отношения у него с женой.

– Зачем я стану ему набиваться, – не согласилась Лера, – если у них любовь до гробовой доски, сама же говоришь.

– Да, он так и сказал: «до гробовой доски», – подтвердила Ляля. – Вот это любовь.

К вечеру горожане поутихли. Некоторые (большая часть) вылезли из подземелья и отправились по домам, некоторые продолжали искать клад, но уже с меньшим энтузиазмом. Они все чаще появляясь на поверхности матушки-земли, где их ожидали разочарованные родственники. Григорий Молохов посмотрел на все это, подумал о своем и пришел к окончательному выводу: идти нужно не на работу, а домой к Валерии. Пружинящей походкой с гордо поднятой головой Григорий подошел к ее дому и расправил плечи. Ни одного лишнего слова, ни одного фривольного жеста он себе не позволит. Пусть эта Лера ни на что не надеется – он не станет в очередь, чтобы добиваться ее благосклонности. Он собрался на деловую встречу, на которую и идет. Остальное – чувства, привязанности, увлечения – Молохов оставил за «бортом», во всяком случае он на это надеялся.

Но, как это обычно бывает, его надежды не оправдались.

Только Григорий увидел Валерию, как сразу, помимо своей воли, расцвел и заалел. Она открыла ему дверь и пригласила в комнату, где уже сидели Ник и Лялька. Молохов деловито и жестко поздоровался, разделся, отдал пальто Валерии. Та опустила глаза и отправилась к вешалке. «Ишь, глаза опускает, – подумал Григорий, – не хочет видеть. Говорит этим, что я ей так надоел, что глаза б ее на меня не глядели. Позвольте, но я сюда не сам пришел. Меня, в конце концов, пригласили. Я все-таки специалист высокого класса. Такого, о котором они даже не подозревают. Спокойно, Григорий, спокойно…» Настроение у него было прекрасное, веселенький мотивчик, льющийся из его уст, напоминал песенку про прекрасную маркизу, у которой сдохла лошадь, сгорел дом, застрелился муж, но в целом же все по-прежнему было хорошо.

– Додумался, – Молохов обратился к Нику и пожал ему руку, – поздравляю!

– Понимаешь, – ответил ему на рукопожатие Ник, привстав со стула, – тут есть одна загвоздка. – И он указал на экран. – Все ходы-выходы действительно ведут в городскую канализацию, которой в принципе не могло быть в семнадцатом веке. Она была построена позже, гораздо позже. Значит, там искать бесполезно.