Алекс Сидоров - Люфтваффельники

А на фига он действительно нужен, если извне его заливается немеренно, даже печень не успевает его разлагать и в почки отработку выбрасывать. Много спирта в организме плещется, ой много! Не нужно столько! И организм идет в разнос! На подвиги тянет и все такое…

А на утро картина прямо скажу, неприглядная! «Внешнего» спирта НЕТ! Кончилась пьянка! Новый еще не заливался в хавальник, т. к. хозяин пока еще не опохмелился, а воспроизводство «внутреннего» спирта заблокировано офигевшим от «вчерашней гулянки» мозгом. А питать органы кислородом надо?! А его то и недостаточно! Нету кислорода в тканях! Тю-тю! Легкие засасывают воздух из атмосферы, альвеолы его подержат-подержат, а растворителя в виде этилового спиртика в организме не хватает! Беда, прямо!

На лицо прогрессирующее кислородное голодание — гипоксия по научному!

Хреновато по утрам организму после обильной пьян… пардон, научного эксперимента по определению роли спиртосодержащих смесей в метаболизме клеток. Вот и мается наш персонаж по утрам похмельным синдромом — подташнивает, голова кружится, во рту, будто стадо кошек переночевало, мешки под глазами, рожа опухшая, кожа синюшного оттенка (оно и понятно — банальное удушье при дефиците кислорода). Беда, ой беда!

Что делать?! А два пути, Витенька — залить порцию спиртяшки извне и дать организму возможность добывать кислород из воздуха НЕМЕДЛЕННО. Или продолжать медленно умирать, и мучится, пока организм не обратится к парализованному мозгу с требованием выдать немедленную команду клеткам на выработку СОБСТВЕННОГО спирта, что …ближе к вечеру и будет непременно сделано. Мозг — вещество серое и достаточно инертное, поймите правильно! Тем более, по утрам подтормаживает! Особливо после пьянок. Но не в этом суть, а в том, что кроме ЭТИЛА, все остальное — ЯД! ЯД и СМЕРТЬ! Ты понял, дубина пилопедрищенская…

Честно говоря, Лелька и выдал?! Шутки шутками, а киевлянин только что продемонстрировал охрененно-глубочайшие познания в области спирта и его разновидностей. Обалдеть! Не знаю как Витя, а я был потрясен услышанным. Как будто на лекции в химико-технологическом или медицинском институте побывали.

Ошалевший от обилия «умной информации» Витя, недоверчиво пробурчал.

— А ты откуда все это знаешь?!

Неожиданно помрачневший Лелик понижая громкость голоса, заговорил почти неслышно.

— От деда… Немцы, зная слабость русских к спиртосодержащим смесям, частенько оставляли метиловый спирт целыми цистернами и с огромными надписями на борту: «Спирт». А наши солдаты, дорвавшись до халявки, жрали отраву прямо здесь же и подыхали …целыми ротами…

— Да ладно, дед же твой тоже выпил, наверное, и ничего…

— Выпил… чуть-чуть… потому и живой остался, но очки носил… толще телескопа… про все разновидности спиртов что можно выучил фактически наизусть и талдычил, как заведенный, что метил пахнет яблоком… Все, лекбез закончен, пошли спать…

45-е классное отделение заступило в гарнизонный караул. Начкар лейтенант Зайчик после беседы с комендантом вызвал Лелика Пономарева и меня на незапланированный инструктаж.

— Парни, придется поработать конвойными.

Мы с Леликом недоуменно переглянулись. Выводными работали, часовыми в карауле были уже столько раз, что и не сосчитать, на калитке во дворе гауптвахте стояли, шлагбаум в комендатуре подпирали, тюремные палаты в окружном госпитале охраняли, в выездной караул сопровождения крупногабаритных грузов ездили, в гарнизонном суде в качестве усиления охраны торчали… А вот конвойными бывать еще не приходилось?!

— Короче, курсанта училища РВСН (ракетных войск стратегического назначения) гарнизонный суд приговорил к одному году дисциплинарного батальона за драку с телесными повреждениями — сокурснику нос сломал, дурачок… Надо его сопроводить с дисбат для отбытия установленного срока наказания. Комендант затребовал двоих ребят, чтоб покрепче …для конвоя. Сейчас дадут дежурную машину, и с вами поедет местный прапорщик с документами на сидельца. Все просто до безобразия. Комендантский прапорщик — старший машины и вам начальник на текущую поездку. Вы сажаете бывшего курсанта в кузов грузовика возле кабины и обеспечиваете его конвоирование. Один из вас садится у противоположного борта, напротив осужденного, и не спускает с него глаз. Второй занимает место у заднего борта машины. Второй садится так, чтобы контролировать и осужденного и первого конвойного. Он же отвечает за выход из машины и подстраховывает, чтобы осужденный не набросился на первого конвойного с целью завладеть оружием или совершить побег… Все понятно?

— Тащлейтенант, наверное, парень все же не полный кретин, чтобы к одному году дисбата еще пяток приплюсовывать за побег и все такое… Тем более, дисциплинарный батальон — это не тюрьма. Санаторий, фактически… та же армейка, но с решетками и Уставщиной день и ночь.

— Ага, санаторий, как же?! Казематы и решетки — везде казематы… темница… она темница и есть! Вопросов нет?! Вот и ладненько. Получайте оружие, сейчас поедете.

Взяли из пирамиды свои АК-74, вышли во двор гауптвахты, ждем. Вскоре подкатил армейский вездеход ГАЗ-66 «шишига», из кабины вылез молодой прапорщик, чуть старше нас. Из камеры вывели осужденного. Обычный парень такой же, как и мы. Бывший курсант-ракетчик явно бравирует и натужно рисуется, стараясь показать, что ему уже все пох и совсем не страшно. Типа, срок уже бежит, часы тикают, а дисбат тем и хорош, что судимость в документах не фиксируется. Отсидел и опять чистенький. Красота и никаких темных пятен в безупречной биографии.

Из вещей у осужденного ракетчика только тощий вещмешок с небогатым скарбом служивого. Нищему собраться — только подпоясаться. Шинелка курсантская из темного сукна, но уже без погон и без знаков отличия.

Взгромоздились в кузов «шишиги», едем. Я сел у кабины напротив осужденного, Лелик подпирает внешний борт, попутно посылая ослепительные улыбки и томные взгляды всем красивым девчонкам, прогуливающимся по улочкам уральского города. Машину ощутимо потряхивает, в кузове сквозняк, т. к. брезентовый тент уже штопанный перештопанный. Достаточно прохладно, осень, мы с Леликом подняли воротники шинелей — вольность, Общевоинскими Уставами не допустимая, но пока никто не видит, прокатит. Осужденный тоже поднял воротник шинели и опустил клапана у шапки. Естественно делаю вид, что так и надо. Мы же люди, а не звери. Всем одинаково холодно, и конвою и сидельцу…

— Курить можно?!

— Кури, пока едем. Если остановимся, бычок в дырку в брезенте выбрось, чтобы прапор не засек, нам проблемы не нужны.

— Не вопрос, пацаны, своих не подвожу…