Алекс Сидоров - Люфтваффельники

Вытянувшись в струнку по стойке «Смирно» и насколько возможно распрямив свою сутулую спину, выпучив глаза, Виктор Копыто отчаянно фальшивя и протяжно завывая, очень старательно пел: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки…», а его внушительные и развесистые лопухи-уши вытворяли ТАКОЕ…, что монолитный строй курсантов с мощными дурными глотками, вместо громогласных и жизнеутверждающих куплетов начал постепенно выдавать нечленораздельные всхлипывания и бормотания вперемешку с приглушенным смехом, местами переходящим в несдержанный истерический хохот. Короче, «начали за здравие, кончили за упокой», тоесть наоборот — начали солидно и пафосно, закончили в разнобой с откровенным лошадиным ржанием.

В этот момент, всем своим видом курсант Копыто напоминал худенького слоника, который усиленно машет своими ушками в тщетной надежде преодолеть земное притяжение и, присоединившись к мигрирующим стаям перелетных птиц, улететь из промозглой и дождливой уральской осени в сторону солнечного и теплого юга.

Вот именно тогда — на первой вечерней поверке, мы осознали, что наша новая и пока еще непривычная казенная жизнь в мрачных стенах военного училища никогда не будет монотонно скучной. Так как нам неожиданно и несказанно повезло учиться вместе с редкостным явлением природы, уникальным самородком и прирожденным комиком — Витей Копыто из города Пилопедрищенска. И надо отдать должное, наш дорогой и местами даже всеми любимый Витенька ежедневно, ежечасно, ежеминутно и абсолютно полностью оправдывал все наши предположения, возложенные на него надежды и связанные с ним самые дерзновенные ожидания.

Присутствие Виктора на любом торжественном мероприятии, автоматически превращало это самое ответственное мероприятие в законченный фарс и бесплатную комедию.

Однажды, наш не в меру активный ротный комсорг Конфоркин имел неосторожность предоставить Виктору Копыто слово для выступления на очень важном, в политическом смысле, комсомольском собрании, при обсуждении эпохального и не побоюсь этого слова — суперпупергипермегасерьезного вопроса. Все, возможные кандидаты на эту, несомненно, ответственную и весьма почетную роль, благополучно отвертелись, сославшись на кошмарно-громадную массу очень неотложных дел исключительно государственного значения, а Витя, не мудрствуя лукаво о возможных последствиях, «сдуру» согласился.

Он всю неделю по-честному готовился к своей фундаментальной речи, перелопатил тонну газет в «ленинской комнате». Причем, что характерно — почти всегда после самой любимой для каждого без исключения курсанта команды — «Отбой», когда более дальновидные и мудрые товарищи, которые благоразумно и прозорливо предпочли «самоотвод» и политическое забвение, уже досматривали вторую серию сладких снов. А ответственный и польщенный оказанным ему политическим доверием Виктор тем временем, старательно и самозабвенно готовился к головокружительной карьере комсомольского активиста. Как он старался?! Как он готовился стать рупором глобальной перестройки и всеобщего ускорения, а так же еще многих подобных грандиозных и абсолютно бесперспективных, между нами девочками говоря, откровенно сомнительных и утопических идей?! Любо-дорого посмотреть!

И вот его звездный час настал. Серьезный Витя неспеша взгромоздился на высокую лакированную трибуну, с портретом незабвенного Ильича на фронтальной стороне, который искусно сотворили казарменные умельцы из кусочков разноцветного шпона различных пород дерева. Ушастый докладчик собрался со своими гениальными мыслями, медленно выпил полстакана воды, пару раз степенно прокашлялся и принял очень солидный вид. Он долго и обстоятельно пролистал все свои заранее заготовленные бумажки, при этом беззвучно шевеля толстенькими губами, еще раз прокашлялся и начал читать свой актуальный доклад о постоянном и неуклонном усилении руководящей роли партии в сложной политической обстановке текущего времени, при новом угрожающем витке всеобщей гонки вооружения в современном мире.

С началом сурового повествования о повсеместном обострении классовой борьбы на планете Земля, уши Виктора сразу же стали выполнять роль импровизированного сурдопереводчика — переводчика для глухих, изъясняющегося при помощи языка жестов.

Одновременно с первыми звуками голоса своего хозяина, уши курсанта Копыто заметно напряглись, приняли полную боевую готовность и сразу же предательски зашевелились. По мере продолжения увлекательного доклада, стремительно увеличивая амплитуду своего хаотического движения, верхние кончики Витькиных ушей начали активно выписывать в воздухе различные высокохудожественные фигуры — от эллипсов и параллелепипедов до восьмерок и различных завитушек. Они — уши, реально двигались по очень сложным и замысловатым траекториям.

Еще первая фраза из уникальной, очень важной и, несомненно, своевременной речи не была окончена, как в помещении казармы уже носилось многоголосое эхо громоподобного хохота. Вторую реплику наше уважаемого докладчика уже никто не услышал. Все присутствующие на собрании тупо давились от лавинообразно распространяющихся приступов неудержимого смеха.

В результате, комсомольское собрание было просто банально сорвано из-за непрекращающейся массовой истерики у всех его участников, включая суровых проверяющих офицеров из политотдела училища, которые буквально сползли от хохота под столы президиума, покрытые огненно красным кумачом, где бессовестно ржали до слез, разбрызгивая слюни в разные стороны. Вот так, фактически не успев начаться, неожиданно закончилась перспективная и многообещающая политическая карьера нашего ротного клоуна Вити Копыто.

После такого грандиозного… провала или успеха, мнения в роте радикально разделились, никогда неунывающий курсант Копыто целиком и полностью посвятил себя учебе и боевой подготовке.

В целом, Виктор был успешный ученик и бесценный собеседник. Любой, даже самый строгий и предвзято настроенный офицер-экзаменатор сразу же забывал номер билета, и входящие в него вопросы, а возможно даже и само название учебной дисциплины, по которой проводился данный экзамен или зачет, в тот самым момент, как только курсант Копыто выходил отвечать на экзаменационный билет.

При своем ответе на вопросы билета, Витя непроизвольно и потешно хлопал ушами как добродушный слон после купания или — как корова, лениво отгоняющая назойливых мух. Огромные лопухи Витеньки дергались, мелко вибрировали, оттопыривались в разные стороны и плотно прижимались к его черепушке с копной непослушных желто-соломенных волос. Причем все это происходило с такой интенсивностью и амплитудой, что собеседник обычно сразу терял разумную нить разговора и вообще любой интерес к самой беседе, и согнувших пополам от неумолимо накатывающего приступа кишечных коликов, начинал следить только за хаотичным движением ушных раковин на голове Виктора.