Алекс Сидоров - Афганские истории

Бортинженер Леха, продолжая плакать, начал постепенно приходить в себя.

— Отпустите меня, парни! Стыдно! Я в порядке. Честно! Что делать, командир?

Мы со штурманом «слезли» с Лешкиной спины и заняли свои места в кабине. А Витя, мельком оценив адекватность бортинженера, абсолютно спокойным и ровным голосом начал давать ему приказания.

— Закрылки! Режим… давай-ка, Леша, всю механизацию выпускай на «максимал»…

— Есть, командир!

— Выпустить шасси! Фары, режим посадочный!

— Есть шасси! Есть фары…

Заурчали электромоторы, механизация крыла пошла на выпуск, самолет начал заметно терять скорость и как бы «вспух» — резко увеличилась подъемная сила… Командир вышел на связь с КДП.

— «Вышка», я — 930! Пожар левого двигателя! Прошу аварийную посадку!

— 930-й, полоса занята! Уходите на второй круг, сейчас разгребем и сразу вас посадим!

— Пошли на …уй! Я сажусь! Нет времени на второй круг… Горим, бля!!!

— 930-й… полоса занята!!! АН-24 уберем…

— Пох… сажусь! У меня уже и правый движок перегрелся, молотит на взлетном режиме всю дорогу! Горит табло «стружка в масле»!!! Сейчас посыплемся! Разгоняйте всех нах…, мне пох… захожу на посадку…

Вскоре вдалеке отчетливо показалась ВПП аэродрома Минск-1 и АН-24 на исполнительном рубеже. Очевидно, с КДП ему уже передали приказ срочно освободить полосу для посадки аварийного борта, и старенький самолетик сорвался с места, словно «укушенный в задницу».

Было отчетливо видно, что ребята с 24-го прилагали максимум усилий и сноровки, чтобы быстрее убраться с полосы и дать нам шанс на благоприятный исход…

А мы тем временем заходили им прямо в хвост!!! Они убегали, а мы накатывали и догоняли!!! Как разминулись и не столкнулись?! Непонятно, но спасибо Вите и поклон в ножки!!! Однозначно! Мастер! Так погасил скорость, что 30-ка фактически зависла над ВПП на манер вертолета и мягко притерла свои шасси прямо за хвостовым оперением, убегающего АН-24. Браво, Витя, брависсимо! …но давай обойдемся, без «Бис»!

Плюхнулись на ВПП, и бортинженер Леха сразу же заглушил левый движок, врубив систему пожаротушения, заливая двигатель фреоном!!! А правый двигатель перевел в режим реверса и погасил посадочную скорость. Уф, слава Всевышнему, дотянули!

Зарулив на стоянку, первое, что мы увидели, была милицейская машина?!?!?!

Открыли бортовой люк и сразу же уперлись в стволы милицейского наряда?! Ничего себе?! Вокруг нашего самолета плотным кольцом стояли менты с пистолетами…

— Здрасте! Вот только вас тут и не хватало?! Какого х… члена???

— А мы чего?! Нам передали: «Аварийная посадка», угроза захвата самолета!

— Да пошли вы…

Вскоре к 30-ке подскочили «пожарка», «скорая помощь» и т. д. и т. п. Шум, гам, всплески маячков, рев сирен — весело, прям дискотека!

Бросив самолет на попечение откровенно бледных спецов, прибежавших с АРЗ, мы поехали в гостиницу, прикупив по пути ящик водки и кучу жратвы.

Сидя за импровизированным столом в гостиничном номере, мы пили водку гранеными стаканами и чайными чашками фактически не закусывая и совершенно не чувствуя обжигающей горечи 40-градусной жидкости. Все парни громогласно хохотали как умалишенные, перебирая слух особенно яркие моменты минувшего события.

Лешку Макейкина никто не корил и не стыдил… Бортинженер хохотал громче всех и, перебивая других, говорил и говорил, а по его щекам беспрестанно текли крупные слезы, которые он досадливо смахивал огромным кулачищем… и смеялся снова и снова…

А я все это время зябко кутался в два одеяла, ибо мне было ОЧЕНЬ ХОЛОДНО. Мое тело колотила непрекращающаяся противная дрожь, а по коже бегали огромные мурашки, хотя за окном стояла 35-градусная июньская жара?!

Тем не менее, я был безмерно счастлив, ибо у меня появился шанс увидеть своего еще нерожденного ребенка и поучаствовать в его будущей жизни…

з. ы. Кстати, наверное, у читателя, дошедшего до окончания данного откровенно-сумбурного рассказа, возникает законный вопрос: «А причем здесь «Молния в клочья» в названии рассказа?» (впечатлительным и стеснительным дальше не читать!!!)

з. з.ы. В гостинице города Минска с удивлением обнаружил, что …«молния» на ширинке моих брюк разорвана в клочья и ремонту не подлежит… а личные «первичные половые признаки» находятся в полной боевой готовности!!! Причем, в идеально-образцовой?!…неприлично-длительное время?!

Уже на базе, вернувшись кстати все на том же злосчастном 930-м после повторного ремонта на Минском АРЗ (спецы-заводчане пахали сутки и привели машину в нормальное состояние — могут же когда захотят?!?!?!) задавая вопрос доктору на обязательном мед. осмотре, я посетовал на неожиданную реакцию моего организма в минуты смертельной опасности. Ответ дока был несколько неожиданным.

— В основе своей все люди делятся на два типа: — тех, кто в минуты опасности жалко скисает, превращаясь в половую тряпку, испытывая сильнейший спазм мышц, сосудов …и временную парализацию нейронов центральной нервной системы — так называемый безвольный ступор!

И тех, кто непроизвольно мобилизуется, получая колоссальный выброс гормонов из желез внутренней секреции, и его сердце начинает работать в фантастически-напряженном режиме, прокачивая кровушку с немыслимой интенсивностью, болевые рецепторы отключаются, и человек творит чудеса…

Вот, например, бортмеханик Юрка рвал голыми пальцами металлическую проволоку, которую и пассатижами не сразу…

Короче, еще во времена Александра Македонского уже была известна технология по распознаванию потенциальных воинов: тех, кто краснеет перед лицом опасности — в гвардию, кто бледнеет — в обоз!

Поэтому, после штурма осажденного города, тот всегда отдавался на разграбление денька на три, а то и на недельку, дабы воины-победители, опьяненные боем, предавшись массовым изнасилованиям, могли привести свои нервишки в нормальное состояние и все такое…

А в обозах при кочующей армии всегда находились специально обученные безотказные девицы без комплексов! Из коих была даже Императрица Российская Екатерина, которая в последствии ублажала Петра-I…

Ладно, Сашок, давай домой, отдыхай, отсыпайся. Завтра в профилакторий поедете на недельку. Свободен…

Она пела ему по телефону смешные песенки известных и популярных исполнителей на английском языке, а он добродушно бурчал, что ей пора ложится спать, т. к. уже поздно, а ей с утра в институт.

Между ними было расстояние и часовые пояса, и когда он приходил с работы домой поздно вечером, у нее уже была глубокая ночь. Но она не спала, а ждала его, используя возможность войти в «аську», чтобы послать ему короткую, но емкую фразу: «Скучаю, люблю!»