Станислав Лец - Непричесанные мысли

Философ-сатирик — подобное уникальное совмещение понятий точнее всего характеризует удивительно самобытную художественную личность Станислава Ежи Леца (1909–1966), польского поэта, дипломата, переводчика, единственного современного классика афористического жанра, каким его сделала публикация в 1957 г. и в 1964 г. двух небольших сборников сатирических сентенций под общим названием «Непричесанные мысли».

«Непричесанные мысли» принесли их автору мировую известность. Их переводы, появившиеся в США, Англии, ФРГ, Швейцарии, Италии и других странах Запада уже в 1960-е годы, долгое время возглавляли списки бестселлеров. «Мысли» Леца цитировали с трибуны ООН, их повторяли американские президенты и германские канцлеры, парламентарии разных стран.

Афоризмы Ежи Леца — это «беседа с самим собой» на виду у всех, это, как и все, созданное Лецем, — настоящая поэзия, которая, как он говорил, «имеет разнообразные обличья».

«Я хотел своим творчеством охватить мир», — писал он незадолго до смерти.

Настоящее издание — наиболее полное из всех, выходивших по-русски, — содержит свыше 1000 афоризмов Станислава Ежи Леца.

Станислав Ежи Лец родился 6 марта 1909 г. во Львове, крупном культурном центре польской Галиции, входившей тогда в состав Австро-Венгерской империи. Начальное образование он получал в Вене, а затем учился во Львове.

В 1933 г. выходит его первый поэтический сборник. Он активно сотрудничает в варшавских журналах, газетах, организует литературное кабаре «Театр Пересмешников».

В 1941 году, вслед за оккупацией Львова гитлеровцами Лец был арестован, но после двух лет концлагеря совершил дерзкий побег, переодевшись в форму убитого им эсэсовца, который должен был его расстрелять. За участие в войне получил Кавалерский Крест ордена Polonia Restituta.

В 1946 г. Лец был направлен в Вену в качестве атташе по вопросам культуры миссии Польской Республики. В 1950 году он уезжает в Израиль, но в 1952 году возвращается в Польшу.

В 1957 году появляется книга, принесшая ее автору мировую известность — Mysli nieuczesane (Непричесанные мысли).

Умер Станислав Ежи Лец 7 мая 1966 г. в Варшаве.

Мир без психопатов? Он был бы ненормален.

Некролог был бы отличной визитной карточкой.

Обычно ступает по розам тот, кто топчет грядки.

Есть пьесы настолько слабые, что они не могут сойти со сцены.

Молчащих людей нельзя лишить слова.

Среди карликов время от времени вспыхивает эпидемия слоновой болезни.

Плоскость взаимопонимания — идеальное поле битвы.

Мысли освобождены от таможенной пошлины? Если не выходят из границ.

Действительность можно изменить, фикцию приходится выдумывать заново.

И смирительная рубашка должна соответствовать размеру безумия.

Если твой противник сделал ложный шаг — будь осторожен. Вы танцуете под одну музыку.

Дух времени порой страшит даже атеистов.

Почему я пишу такие короткие фразы? Потому что мне не хватает слов!

Подумай прежде, чем подумать!

Многие из моих друзей стали моими врагами, многие враги со мною подружились, а те, кому я безразличен, остались мне неизменно верны.

Рыба виновна, что глотает крючок, ведь это — чужая собственность.

Не зная других языков, никогда не поймешь молчания иностранцев.

Когда миф становится реальностью, чья это победа — материалистов или идеалистов?

Когда вода доходит до твоего рта, не огорчайся, что она не пригодна для питья.

«Я только погрожу пальчиком», — сказал он, кладя его на курок.

Кто первый уловил смысл анекдота, тот еще имеет время притвориться, что его не понял.

Миг осознания своей бездарности — это проблеск гения.

В некоторых театрах добились удивительного реализма — здесь даже несет со сцены портянками. Только люди нереальны.

Странно — «философии отчаяния» больше всего побаиваются оптимисты.

Опера еще не использовала всех своих возможностей, ведь нет такой глупости, которую нельзя было бы пропеть со сцены.

Драматическое искусство еще отстает от жизни — когда-то оно поднимется до уровня нашего повседневного актерства?

Человек победит! Человека?

Будем жить дольше! Чем другие.

Донос — «Ecce homo!» [1] «Се человек!»

Есть писатели, непереводимые на иностранные языки. Их можно спокойно пропагандировать за границей.

Живи современностью, поскольку не можешь перенести этого на другое время.

Человек в собственной жизни играет лишь маленький эпизод.

Положительных героев не обязательно создавать, ими обычно назначают.

О своей эпохе больше говорят слова, которых избегают, чем те, какими злоупотребляют.

Бессмертный писатель умирает в своих эпигонах.

Если бы умственная узость являлась жизненным неудобством!

В некоторых источниках вдохновения Муза могла бы мыть ноги.

Шедевр будет понят даже дураком. Но насколько иначе!

Нет новых направлений в искусстве, есть одно — от человека к человеку.

А казалось бы, самая восприимчивая публика — пустоголовая!

Совесть рождается иногда в момент, когда начинают ощущать ее укоры.

Мы любим, чтобы наш внутренний голос доносился до нас извне.

Меня называют мастером безвыходного ситуационного юмора.

Дерзай обрести лавры! Но не с чужой головы.

Писатель, который не становится глубже, всегда остается на поверхности.

Как распознаются бури истории? После них еще долго ломит в костях.

Когда доводы шатки, позиция человека нередко становится жесткой.

Из-за трусости хранил свои мысли в чужих головах.

Ах, если бы мы могли видеть жизнь, а не ситуацию!

Как правило, арьергард прежнего авангарда — это авангард нового арьергарда.

Приближаясь к правде, мы иногда удаляемся от действительности.

Иногда трудно решить — то ли это произведение автора, то ли произведение искусства.