Владимир Черепнин - Сборник рассказов

— Нет, сынок, мы идем не за мороженым. Не заработал ты мороженого. А заслужил совсем наоборот. Нет, не горячего чая, а горячих трендюлей. Это самое маленькое, что ты заработал своей последней выходкой. По-хорошему, за такое полагается смертная казнь. Через растоптатие бразильским карнавалом. Но, увы, у нас мораторий. Что удумал? Весь в маму. Сдать хрустальный сервиз в пункт приема посуда. Да, он тоже посуда, но не такая, которую сдают в приемные пункты. Что? Да, конечно же я говорил маме, что мне остохренел этот сервиз, но это не значит, что его можно сбагрить, как лом стекла за червонец. И сейчас ты мне покажешь, где этот пункт и особенно того доброго дядю, который вместо восьми сорока, на сколько потянул лом, выдал тебе аж целую десятку.

Что? Нет, это не сиамские кошки. Сиамские кошки не срастаются. Да и выглядят не так. Они как обыкновенные кошки, только все светленькие, а мордочки у них коричневые. Как у тебя тогда, когда я отучал тебя гадить на ковер. Помнишь? То-то же. А это совсем даже не кошки, а собаки. И они не срослись, а сцепились. И все из-за суки. Кто такие суки? Это собачьи женщины. Ну и наши женщины — суки, соответственно. Что?! Запомни, ты это сам сказал. И теперь всю оставшуюся жизнь ты будешь подчиняться мне беспрекословно и хранить наши маленькие мужские секреты, иначе я расскажу маме, что ты ее сукой назвал.

Когда найдем приемный пункт, попрошу ли я дядю вернуть сервиз? Сервиз нам не нужен. А вот материально-моральную компенсацию попрошу. Вежливо? Конечно. Помнишь, как вежливо я попросил соседа дядю Петю аккуратней пользоваться мусоропроводом? Да, увезла его тогда «скорая», но кто ж знал, что он таким хлипким окажется?

Что? Нет, это не пальма. И не баобаб. Это вообще не дерево, а фонарный столб. Почему же тогда на нем растут яблоки? Во-первых, они не растут, а на рекламном щите нарисованы, а, во-вторых, яблоки не могут расти ни на пальмах, ни на баобабах. Это тебе пятилетний Сережка сказал? Нашел кому верить. И, вообще, надо соображать, что не все услышанное — правда. Да, иногда говорят, что им можно груши околачивать, но это образное выражение. На самом деле, вряд ли кто пробовал околотить хоть одну грушу. У меня, наверное, получилось бы. Но ты-то куда полез экспериментировать с твоими познаниями в ботанике? С той сосны, что в парке возле дома, как ни околачивай, никаких груш не посыплется. Разве что шишки. А в результате ты прилип самой главной штуковиной мужского организма к смоле. Еле отклеили без членовредительства.

Ага. Это тот самый пункт? Отлично, жди меня здесь… Вот, видишь, все нормально. Пришли к консенсусу. Даже без скорой помощи обошлось. Добрый дядя сам оклемается, пару дней отлежится с примочками и все. Нет, я не стал забирать назад сервиз, как он не уговаривал. Взял всего лишь три цены. Только маме об этом мы не признаемся. Правильно? Скажем, что не нашли, мол, передвижной пункт был. И, вообще, сынок, компьютерные игры, конечно, вещь интересная, да и мы с мамой, признаюсь, недостаточно уделяли тебе внимания, но ведь надо хоть чуть-чуть самому соображать в двадцать лет-то!..

Дяде Коле бумажку одну надо было подписать. Разрешение на строительство. Нет, не жилого дома и не предприятия. Возвести требовалось обыкновенный сортир деревенского типа: деревянный домик, чуть больше скворечника, поставленный над ямой. Дело в том, что в их пятиэтажке вся жилплощадь принадлежала жильцам, а вот коммуникации… Никто из городских служб не хотел брать на себя такую обузу, пока не нашелся ушлый предприниматель и не прибрал все к своим загребущим рукам. И канализацию тоже. Поставил в туалетах счетчики и загнул такую цену, что все жильцы неделю страдали от расстройства желудка.

Понятно, что дома гадить перестали. Накладно. Вот и обклали всю округу. А когда сложившаяся ситуация стала очень мешать жить (куда не ступи, обязательно вляпаешься), всем домом решили построить сортир. Сказано — сделано. Возвели. Но без соответствующей документации. Через неделю самострой снесли, при поддержке ОМОНа. Тогда-то и решили все по закону сделать. Месяца три ушло на всевозможные согласования и получение разрешений. Наконец-то, осталась только одна подпись, которая вроде как уже ничего и не решала, но без нее — никак нельзя. Завизировать документ должен был Степан Степанович. Все знали, что без взятки не обойдется. Не зафиксировано ни одного случая, чтобы этот чиновник подписал что-нибудь без денежки. Скинулись и отправили дядю Колю, как самого хитрого. Вдруг, получиться цену сбить, уж очень высокие тарифы…

И дядя Коля смело вошел в кабинет.

— Здравствуйте, Степан Степанович.

— И без ваших пожеланий понемногу здравствую. Других проблем хватает, все больше материального плана. С чем пожаловали?

— Пустяковое дело. Документик завизировать…

— Ага! Понятно! Вы все кругом пашете, а мы тут пустяками занимаемся. — Искренне возмутился Степан Степанович.

— Вы неправильно меня поняли! — Дядя Коля немного испугался, куда-то не туда разговор пошел…

— Куда уж мне, бестолковому.

— Я хотел сказать, что вопрос решенный. Все инстанции пройдены. Осталась ваша подпись.

— Ладно. Рассмотрю. В порядке очередности.

— Так, минутное ж дело!

— Они все минутные. — Чиновник обвел рукой целый ворох бумаг. — А эти минутки складываются в часы, дни, месяцы… А, порой и в годы.

— Ясно! Взятку вымогаете!

— Так-таки сразу и вымогаю? Никто никого не неволит. Дело сугубо добровольное. Коли желаете ускорить, тариф известен…

— И не стыдно?! Вся страна с коррупцией борется, а вы…

— Во, блин, моральный аспект не учел. Значит еще плюс пятьдесят процентов от первоначального тарифа, в качестве компенсации. А то, правда, нехорошо как-то. Вся страна так, а я — эдак…

— А, вдруг, в приемной ОМОН? Я вам деньги вручу, и вас тут же повяжут!

Степан Степанович призадумался и согласно кивнул:

— Да, такое бывает. Придется новый тариф на пять умножить. У милиционеров зарплаты маленькие, а семьи большие. Чтобы откупиться немалые деньги нужны…

— А, вдруг, среди них честный, неподкупный мент?! Ведь бывают же!

— Точно. Бывают. Хоть и редко. Не учел сей фактор. Чтобы неподкупного купить совсем другие деньжищи потребны… Какой же коэффициентик ввести?

— Нету там никого! Это я так, гипотетически!

— Поздно.

— Что же делать?

— Изыскивать средства.

— Никак невозможно. И на первоначальный тариф и то еле-еле наскреби всем миром.

— Ох, прямо и не знаю… Ладно, в порядке исключения. Давайте.

— Благодарствую… Благодетель… Благодарствую… Благодетель…

Вытирая холодный пот, пятясь, дядя Коля поспешил ретироваться с подписанной бумагой, а Степан Степанович, бросив конверт с деньгами в ящик стола, заполненный такими же конвертами, недовольно пробурчал: