И. Судникова - Занятные истории

– Кошельки и бумажники с деньгами?

– И даже с деловыми бумагами.

– Давно ли вы проживаете в Петербурге?

– Да уж с неделю…

– А когда началась нагрузка ваших карманов?

– Сегодня третий день… Да вот, кстати, не угодно ли вам удостовериться наглядным образом в правдивости моих слов…

Провинциал опустил руку в карман своего пальто и вытащил несколько кошельков.

– Я вышел из дому с совершенно порожними карманами, прошел через Гостиный двор, по Невскому до вас и… как видите, с большой прибылью.

«Русский Лекок» на минуту задумался и, после небольшой паузы, воскликнул:

– Вы имеете дело с профессиональными ворами. Они принимают вас за «своего»…

– Как? – ужаснулся провинциал, – неужели моя наружность носит такой преступный отпечаток?

– Успокойтесь! В этом лежит какое-то недоразумение… Или вы на кого-нибудь из них похожи, и они впопыхах в вас обознаются, или у вас имеется случайно какой-нибудь условный знак, очень часто, однако, изменяющийся…

– Я вот весь налицо, – произнес провинциал, позируя перед Путилиным. – Рассмотрите, что во мне есть подозрительного?

– Кажется, ничего такого, действительно… однако, расскажите, всегда ли, то есть каждый ли ваш выход из дому сопровождается такими результатами?

– Вот только вчера вечером, во время прогулки по «Семейному саду», этого не было, а то постоянно… Вчера же я явился домой не только без «добычи», но даже лишился собственного портсигара, очень искусно вытащенного из жакета.

– Ага! Могу вас утешить: не ваша наружность смущает петербургских карманников. Для меня становится очевидным, что вы носите или имеете на себе что-нибудь, служащее мошенникам «паролем».

Путилин не ошибся. Когда он стал подробнее расспрашивать посетителя, то оказалось, что в увеселительном саду он был в шляпе, а не в той фуражке, приобретенной три дня тому назад, в которой он фланировал по людным улицам столицы, и в которой он явился в сыскное отделение.

Иван Дмитриевич эту фуражку, по-видимому, имевшую условное значение у воров, оставил у себя.

В этот же день он совершил в ней прогулку по тесным проходам Гостиного двора и… нашел в своих карманах несколько украденных вещей, но, однако, ни одного вора поймать не мог, несмотря на свою ловкость и опытность. Они оказались тоже не менее ловкими…

Узнав, где куплена провинциалом эта фуражка, Путилин произвел следствие и обнаружил, что какие-то неизвестные лица принесли в шапочную мастерскую, помещавшуюся на Екатерининском канале, против Казанского собора, собственной материи, и приказали сшить по собственному фасону несколько десятков фуражек. Из оставшегося клочка материи шапочник сделал лишнюю фуражку, которую продал отдельно тоже неизвестному лицу.

На другой день большая часть карманников была переловлена. Их забирали прямо по «фуражкам».

Путилин задумал еще раз сделать прогулку в «воровской фуражке», но на этот раз его надежды не увенчались успехом. Возвратившись домой, он нашел в кармане лишь одну лаконичную записку: «Не проведешь! Шалишь! Довольно уж какой-то мошенник попользовался нашим добром. Поработали на него три дня – довольно. Пусть это будет нашим наказанием, а тебе не попадемся!»

И точно. Другая часть жуликов вовремя сбросила с себя предательскую фуражку.

Отъявленный вор сидел в тюрьме, отбывая наказание, и тосковал о свободе.

Вдруг в голову его запала идея.

– Погуляю, покучу! – сказал он товарищам по неволе.

– До сроку? – недоверчиво переспрашивали те.

– В скорейшем времени.

– Сбежишь, что ли?

– Зачем? Буду гулять самым честным образом и даже на казенный счет.

Кто-то даже рискнул с ним поспорить.

Действительно, вор надумал способ, благодаря которому получил дня на три относительную свободу и, действительно, на казенный счет вволю пображничал.

Способ оказался незамысловатым.

Заявляет он тюремному начальству, что будто бы знает одну преступную тайну, которую может поведать только сыскной полиции.

Сообщили об этом Путилину.

Путилин приказал доставить этого молодца для личного допроса.

Доставили.

– Ну, что имеешь сказать? – спрашивает начальник сыскной полиции, предвкушая раскрытие какого-нибудь сложного преступления, по какому-либо исключительному случаю ускольз нув шего от бдительного внимания его.

– Я знаю, где делают деньги.

Иван Дмитриевич насторожился.

– Где?

– Да уж знаю.

– Кто?

– Многие… всех не упомнишь.

– Как же ты можешь их узнать?

– Очень просто: встречу и укажу.

Уговорились, что вместе с вором в поиски отправится один из агентов, которому тот покажет ведомых ему преступников. Впрочем, помимо агента, для надзора за самим доносчиком был прикомандирован переодетый полицейский.

– Только вот мое первое условие, – заявил вор Путилину, – чтоб моя одежда была исправлена, потому что я очень пообносился. Да, окромя того, может, в хорошие места заходить придется, куда только в чистом платье пускают.

Отвели его на рынок и приодели.

Затем он с агентом начинает переходить из трактира в трактир. Всюду он угощается, не задумываясь о деньгах. За все, по поручению начальника, расплачивается, конечно, агент.

К вечеру, когда добрая половина «питейных заведений» была обойдена, вор сказал своему спутнику, уже неоднократно выражавшему нетерпение:

– Ну, что делать? Как назло никого не повстречали!.. Может, завтра посчастливится.

На другой день снова началось трактирное мытарство, но так же безуспешно.

– Уж не наврал ли ты? – усомнился агент, – кажется, напрасно вводишь нас в заблуждение.

– Жизнь надоела мне, что ли? – ответил доносчик. – Знаю ведь я, что за клевету и обман полагается наказание.

На третий день стал сомневаться и сам Путилин. Призвал он к себе вора и говорит:

– Если ты и сегодня не наведешь нас на след преступников, плохо тебе будет! Так и знай!

– Да уж коли сказал, что укажу, где делают деньги, так укажу!

– Пьянствуешь только, шатаясь по трактирам.

– Это уже так беспременно следует, чтобы найти кого нужно…

Через день терпение Путилина истощилось. Приказал он, было, водворить ловкача обратно в тюрьму, но тот категорически заявил:

– Нет уж, ваше превосходительство, пока не покажу места, где делают деньги, в тюрьму не пойду. Я, слава тебе Господи, не подлец какой-нибудь, и начальству лгать никогда себе не дозволю.

– Врешь все! Ничего ты не знаешь.

– Уж коли такое недоверие на мой счет, то не желательно ли вам персонально со мной поехать на Фонтанку. Сейчас же укажу.

Поехал с ним сам Путилин.

По дороге он расспрашивает:

– Так кто же делает деньги?

– Разный народ. Есть и простые, есть и чиновники, генералы тоже… Много там разных сословий.