Джейн Фэллон - Дорогой, все будет по-моему!

Стефани прокралась на кухню, чтобы звякнуть Кати, пока Финн смотрел Си-би-би-си. Она не могла рисковать, разговаривая при Финне, у которого всегда были ушки на макушке ко всему секретному. Он терпеть не мог, когда от него что-то скрывали.

— Никогда про такой ресторан не слышала, — сказала Кати.

— Он сначала заедет за ними в гостиницу, так что найти их будет не так уж трудно. Ты боишься?

— Меня просто трясет от страха, — искренне призналась Кати.

— Ты только помни — не говори ничего такого, что может расстроить Полин и Джона, и вообще больше помалкивай.

— Знаю, знаю. Его от одной встречи со мной хватит кондрашка.

— Точно, — подтвердила Стефани с чувством. — И сразу же позвони мне, когда все кончится.

Кати приготовила Джеймсу обильный ранний обед — филе цыпленка, завернутое в пармскую ветчину, с картофелем джерси-роял и аспарагусом. Он едва не выдал себя, когда вернулся из лечебницы и застал ее стоящей у плиты.

— Не рановато ли обедать? — спросил он. — Я лучше поем, когда ты уйдешь, едва ли все успеет остыть.

— Совсем не рано, — сказала Кати. — Почти шесть часов, мы часто едим в это время. И мне не хочется, чтобы ты в одиночестве жевал тут хлеб с бобами.

Она поставила на стол тарелки.

— Лучше я сначала приму душ, — сказал Джеймс, явно полагая, что если оттянет обед на некоторое время, то ей волей-неволей придется уйти, чтобы не опоздать на курсы, и она не узнает, ел он дома или нет. Но Кати обняла его и повела к столу.

— Ты еще успеешь это сделать. Посиди со мной хоть немного. — Она смотрела, как он копается вилкой в тарелке, и скорчила недовольную мину. — Тебе что — не нравится?

— Все великолепно, но я же сказал, что еще не успел проголодаться. Я сегодня припозднился с ленчем.

В половине седьмого Джеймс все еще боролся с едой, съедая по крошечному кусочку. Кати вымыла свою тарелку, взяла сумочку, легко поцеловала его в лоб и сказала:

— Ну, я побежала. Вернусь, самое позднее, к десяти. Ты уверен, что не соскучишься один?

— Я, может быть, схожу в паб.

— Правильно! — И, только выйдя на улицу, она поняла, что он не пожелал ей удачи.

Кати приехала в Линкольн и остановила автомобиль рядом с гостиницей. «Сорренто» оказался в двух шагах — невзрачное итальянское заведение с потертыми скатертями и увядшими цветами в вазочках на столах. Засохшие лепестки один за другим печально осыпались в сахарницы. Обезумевшая муха билась в стекло, пытаясь найти путь на волю. Джеймс, наверное, остановился на этом месте с отчаяния, в самую последнюю минуту. Она ждала, когда он подъедет, и прокручивала в голове свои действия. Надо, чтобы Джеймс увидел ее и убедился, что она тоже его увидела. В идеальном варианте она хотела вынудить его признаться, что эти люди с ним — его родители, но только чтобы никто не упомянул о том, что он и Стефани все еще женаты. Они не собирались взрывать главную бомбу раньше времени.

Кати поглядела на часики. Без пяти семь. Если Джеймс выбежал из дому сразу же после ее ухода, задержавшись, только чтобы выбросить недоеденный обед в мусорное ведро и прикрыть его другим мусором, то он появится с минуты на минуту. Она ниже склонилась к рулю. Нельзя, чтобы он увидел ее по пути в гостиницу.

Джеймс появился через несколько минут и направился в гостиницу с самым беззаботным видом. Он, судя по всему, уехал из дому в спешке, потому что даже не переоделся. Кати подождала, пока он войдет внутрь, выбралась из машины, отошла шагов на пятьдесят и сделала вид, что разглядывает витрину магазина. Ее начинало подташнивать от волнения, сердце стучало как безумное. Ожидание показалось ей вечностью, но вот он наконец вышел с пожилой парой — маленькой хрупкой женщиной, на вид очень милой и доброй, и статным седоволосым мужчиной. Кати сделала глубокий вдох и шагнула вперед — чтобы перехватить их до того, как они войдут в ресторан.

Джеймс решил, что у него галлюцинации. Он как раз объяснял родителям, почему отменен заказанный столик в «Ле Шато» (какие-то неполадки на кухне, им пришлось спешно закрыть ресторан уже в начале вечера — вот все, что он сумел придумать) и почему вместо того, чтобы поехать в паб в Нижний Шиппингем, они сейчас собираются обедать в этой забегаловке.

— Что за неполадки? — заинтересовалась мама. — Наверняка санитарная проверка обнаружила какие-то нарушения.

— Не знаю точно, но очень может быть, — продолжал порочить «Ле Шато» Джеймс.

— Что же все-таки там обнаружили? — настаивала Полин. — Неужто крыс? Или тараканов? Но лучше даже не думать, что у них там творится, правда?

— Во всяком случае, это место считается очень хорошим. Шеф-повар здесь настоящий итальянец, — сказал Джеймс, сочиняя на ходу. — Он известен своими…

В их сторону направлялась женщина, очень похожая на Кати. Это паранойя — мелькнуло у него в голове. Уже начинает мерещиться. Женщина шла прямо к ним. Она и в самом деле выглядела точь-в-точь как Кати. И Кати действительно сейчас должна быть в Линкольне, хотя ее занятия уже начались. Он на всякий случай попытался ускорить движение Полин и Джона вперед, но они ползли как черепахи.

— Чем, ты говоришь, он известен, милый? — спросила Полин.

Женщина тем временем приближалась, не отводя от них взгляда. У нее были прямые рыжие волосы — точно такая прическа, какую недавно сделала себе Кати. Эти волосы выбивали его из колеи — он проснулся сегодня утром, а она лежала к нему спиной, и спросонья решил, что это Стефани. Ему потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, где он находится и с кем. И одета женщина была в точности, как Кати сегодня вечером оделась для курсов, — в розовую расклешенную юбку и белую тенниску с розовым вязаным, как у младенцев, капюшончиком. Твою мать, мелькнуло в голове, это и впрямь Кати!

У Джеймса возникло чувство, словно он летит в пропасть. В голове зашумело, и он даже на миг решил, что сейчас упадет в обморок. Словно издалека до него доносился голос матери, которая разглагольствовала по поводу кухни итальянцев, которая всем хороша, но иногда они чрезмерно увлекаются чесноком. У Джеймса мелькнула мысль просто развернуться и уйти в противоположном направлении, прежде чем Кати подойдет.

— Джеймс? Слишком поздно!

Он выразительно поднял брови, словно она могла понять без слов его немую мольбу. Вот оно! Настал момент, когда родители и Кати узнают всю правду о его двойной жизни…

— Привет, — произнес он таким фальшиво радостным голосом, что мог показаться слегка тронувшимся. — А ты что здесь делаешь?

Родители остановились и заулыбались этой женщине, которая явно была знакомой их сына.

— У меня же сегодня занятия, помнишь? — сказала Кати самым обычным тоном. — Я только со временем напутала. Они начинаются в семь тридцать, а не в семь, вот я и брожу тут, коротаю время.