Джейн Фэллон - Дорогой, все будет по-моему!

— Господи, я же в самом деле прошу прощения, — проговорила она ему вслед и тут заметила Сэм Макнейл, которая, оказывается, все это время стояла на пороге магазина и наблюдала за разыгравшейся драмой.

— Вы что-то хотели? — спросила Кати довольно зло.

Сэм смутилась и попыталась сделать вид, что просто рассматривает маленькие фиолетовые помидорчики. Кати повернулась и пошла прочь, вся красная от гнева. Откуда ей было знать, что Оуэн — один из редких мужчин, способных поступить порядочно?

Джеймс отчаялся найти квартиру. Все, что он успел за это время посмотреть, было или слишком дорого, или далеко, или находилось в удручающем состоянии. А в мотеле были рады и дальше принимать плату посредством пластиковой карты, значит, он мог продолжать прятать голову в песок в отношении своей финансовой ситуации. Гарри согласился, чтобы он вел прием еще один дополнительный день, и оставались еще кое-какие сбережения, которые могли помочь некоторое время оставаться на плаву. Как долго — об этом Джеймс предпочитал не задумываться. Теперь он по телефону пытался втолковать линкольнскому риелтору, почему так привлекательно продать здание именно с незаконной пристройкой, которую потом предстоит снести.

— Это будет пустая трата моего времени, — говорил риелтор. — Я, пожалуй, мог бы выставить его как объект, требующий реконструкции, но только за пятьдесят процентов от реальной стоимости.

Джеймс подумал о своей прекрасно оборудованной операционной, которую он обновил только четыре месяца назад, и ему захотелось плакать.

— А есть еще варианты? — спросил он, чувствуя, что ненавидит риелтора, сам не зная за что. Ведь все это, в конце концов, не его вина.

— Ну, вы сносите пристройку, приводите все в порядок, и мы выставляем здание на продажу. Тогда цена будет однозначно выше.

— Хорошо, — сказал Джеймс, хотя ничего хорошего в услышанном не было. — Я свяжусь с вами.

Ехать в Нижний Шиппингем, чтобы разбираться с ситуацией самому, было просто невозможно. Он не сомневался, что в деревне на него будут смотреть как на зачумленного, и к тому же, никогда не отличаясь храбростью, слишком боялся снова встретиться с Кати. А также с Салли, с Симоной, да практически со всеми. Он попытался вспомнить кого-то, кому мог передоверить дело, но единственным его знакомым строителем был Джонни, приятель Салли О'Коннел, и звонить ему теперь казалось не самой удачной затеей. Оставалось обратиться в одну из крупных лондонских фирм и поручить снос пристройки им, хотя бог знает, во что ему это обойдется.

Он знал, что им со Стефани пора всерьез поговорить о будущем, но очень боялся, как бы она не заговорила о разводе, и, кроме того, она избегала оставаться с ним наедине.

Когда бы он ни приезжал, чтобы отвести Финна на прогулку или посидеть с ним вечером, в доме непременно оказывалась Эдна, которая уходила только вместе со Стефани. А возвращаясь, Стефани всегда оставляла такси с включенным двигателем дожидаться его у дома. Джеймс знал, что она с кем-то встречается, тут не могло быть сомнений. И подозревал, что иногда — когда дома с Финном оставалась няня Эдна или Наташа — Стефани вообще не приходила ночевать.

После ее замечания по поводу его неаккуратности в тот первый вечер он делал героические попытки выглядеть подтянутым, но Стефани едва ли это оценила.

Он хотел, чтобы Стефани обошлась с ним по справедливости. Он ни в коем случае не собирался убеждать ее продавать их прежде общий дом, чтобы каждый смог купить что-то поменьше. Он был виновной стороной, так что идти на жертвы приходилось ему, и он хотел, чтобы Финн жил со всеми удобствами. Но он всерьез боялся, что сам останется ни с чем. Когда он продаст лечебницу за какие-нибудь жалкие крупицы ее настоящей стоимости, успеет задолжать по кредитной карте такую сумму, что деньги немедленно уйдут на погашение долга, и он окажется и без жилья, и без сбережений, которые позволили бы как-то выкрутиться.

А ведь он ветеринар по призванию и имеет за плечами богатый опыт, так что не только занимался любимым делом, но и мог рассчитывать на приличные заработки. Со временем, думал Джеймс, можно будет открыть практику здесь, хотя, само собой, понадобится стартовый капитал. Он робко поинтересовался в нескольких лечебницах — не нужен ли им еще один врач, но никого его предложение не заинтересовало. Можно, конечно, на два дня в неделю устроиться на какую-то другую работу, только вот на какую? Он больше ничего не умел. Кроме того, ему было необходимо свободное время, чтобы не выпускать из виду Стеф.

Он иногда украдкой слонялся возле дома — это был Лондон, поэтому бдительности соседей опасаться не приходилось — и смотрел, как она приходит и уходит, и пытался представить, с кем она может встречаться (если кто-то действительно есть). За три последние недели — кроме тех вечеров, когда с Финном оставался он, — Стефани уходила из дому по меньшей мере раза три. К счастью, напротив дома был маленький скверик, где Джеймс и устраивался с бутербродами и бутылкой воды и ожидал ее возвращения.

Он ни разу не видел, чтобы ее провожал мужчина, и это вселяло надежду. Он уже не сомневался, что у Стефани кто-то есть, но, пока не видел его своими глазами, убеждал себя, что она просто ходит посидеть в баре с подругами. Он даже представлял, как следит за ней — ловит такси и произносит классическое «Следуйте за тем автомобилем». Но Джеймс знал — как бы низко он ни опустился, до такого все же не дойдет. И если она встретила кого-то, кто ей понравился, рано или поздно приведет его домой. А пока надо попытаться заставить ее понять, что она теряет. (А это, думал он, жалкий небритый мужчина, живущий в мотеле и питающийся консервированными бобами прямо из банки, потому что ему негде готовить и нет денег, чтобы заказать готовое блюдо на дом. И еще этот мужчина доказал, что он недостоин доверия и добрых чувств!)

Джеймс решил немного пройтись, потому что стены номера давили его, а дневными телепередачами он был уже сыт по горло. Он позвонил Стефани, но не дозвонился и оставил сообщение, что хочет забрать Финна из школы. Он не знал, на работе она сейчас или нет, — обычно, когда он ей звонил, она всегда давала понять, что занята, но это мог быть просто предлог, чтобы от него отвязаться. Потом он позвонил Эдне, которая трубку сняла, и сказал ей то же самое. Как он и предполагал, она осталась очень довольна неожиданно предоставленным выходным.

Он направился пешком по Чак-Фарм-роуд к Белсайз-Парк и скоро запыхался, потому что дорога все время шла вверх. Но стоило ему подняться на гору, он сразу почувствовал себя дома — тут и деревьев было больше, и риск быть ограбленным несравнимо меньше.