Дима Федоров - Игромания Bet

— Но если спор не в кайф.

— Хочу!! — упрямился Клипа. — Хочу, потому что прав. Никуда он не уйдет. В Бразилию — не уйдет. В Европу — не уйдет. Я должен наконец что-то выиграть на Вагнере.

И ведь выиграл! Но я же сам за Вагнера подписывал контракт! Все было реально. И вот получается, «MAGIC», сука, наврал. У Юрка сбой в программе — остальное-то сбылось. Или, может, Гинер все купил? Передумал? Разорвал подписанный контракт?

Не знаю, что там стряслось, но в газетах ни слова про отъезд Вагнера. А если бы он подписал контракт, то об этом ко вторнику уже все бы настрочили. Мы специально и «Спорт-экспресс», и «Советский спорт» в такси прошерстили. Ни намека. А я на всякий случай еще и «Футбол-хоккей» в Шереметьеве купил. И там ничего. Вот Клипа и вцепился — отдавай бабки. Я хотел отдать, но Клипа купил книжку, уперся в нее и про долг забыл. Забыл — сам виноват. Зачитался, придурок… Еще и цитировал вслух.

Суть теории Фоминго в том, что Россия — страна, в которой никогда не было официальной власти, а были исключительно криминальные группировки. Крестные отцы — духовенство, святые — это смотрящие, князья — авторитеты, а дьяки — шестерки. Слабая видимая власть, конечно, существовала, но реально на процессы в стране не влияла. А впоследствии историю фальсифицировали. Теневых лидеров сделали официальными людьми, а тех, кто принимал иностранцев в Кремле и издавал законы, либо вообще забыли, либо принизили их значимость.

Так, например, страной в шестнадцатом веке управлял царь Федор Басманов. Но вор в законе Ивашка Грозный не только объединил столичные криминальные группировки, но также захотел подмять под себя регионалов. В результате, когда царь подписывал с Казанью мирное соглашение, Ивашка устроил поножовщину на банкете и порешил татарских паханов и братков.

Правда, некоторые авторитеты, наоборот, не желали оставаться с темной репутацией. Батый понял, что его погонялово звучит жестковато, поэтому убил мелкого вырождающегося аристократа Александра Невского, находившегося у новгородских авторитетов за ссученного. Убил и взял его имя. И вообще авторитетские кликухи вроде Всеволод Большое Гнездо и Иван Калита постепенно выходили из моды. Вместо этого принято было брать гордые никнеймы вроде Дмитрия Донского.

Большое внимание Фоминго уделил истории киллерства на Руси. Этот институт был уважаемым и востребованным. Первое упоминание о заказном убийстве находится в «Песне о вещем Олеге». Фоминго предположил, что не гробовая змея, а специальная мини-стрела с пуховой оправой, начиненная ядом, вывела из строя неугодного князя. Потом пострадали Борис и Глеб — молодые авторитеты, за которых проголосовала сходка. А еще она обязала Святополка Окаянного отдать Борису и Глебу общак. Но тот промотался и, не желая выглядеть падлой в глазах братвы, нанял киллеров, убил братьев, а потом сказал, что как раз перед этим рассчитался с ними. А убийство повесил на придорожную банду-отрицаловку.

Основой финансово-хозяйственной деятельности группировок был рэкет. Историки позже придумали более благовидное название для этого рода деятельности. Оброк звучит приятнее на слух. А десятина так вообще — благородно и возвышенно.

С династией Романовых, по мнению Фоминго, началось давление на подлинных хозяев жизни, власть потихоньку переходила к активизировавшимся аристократам. Это прозападное влияние. Петр Первый попытался примирить бандитский мир с миром официальным и стать полноценным императором — над всеми. Его сестра — хозяйка московской малины Сонька — держалась прежних порядков и вместе с большой вооруженной бригадой пыталась устроить переворот.

Ее ошибка в том, что жила прежними древнерусскими понятиями и поэтому назначила Петру стрелку, которую потом историки назвали стрелецким бунтом, запутавшись в терминологии. На стрелку молодой авторитет не собирался. Он накрыл врагов до нее — по хатам. Но порешив тех, кто звал его на стрелку, и захватив официальную власть, Петр понял, что в изоляции от Запада долго не протянешь, а по понятиям западные люди якшаться не станут.

Для того, чтобы разрушить прежние порядки, Петр создает мощнейшую питерскую криминальную группировку, собрав по стране всех отморозков и беспредельщиков. Попутно Петр вывозит в Европу через Менщикова общак и отмывает в местных банках. Прежде всего в голландских. Увлечение флотом — просто красивая ширма для осуществления финансовых махинаций в этом регионе. Попутно Петр борется со старыми воровскими понятиями и прикрывает многие монастырские малины, упраздняет должность главного крестного отца — патриарха.

С эпохи Петра исконная русская воровская жизнь потихоньку уходит в подполье. Она по-прежнему имеет влияние на общественную жизнь, но уже не контролирует ее. Да и сами авторитеты, воры в законе и простые шестерки все больше тяготеют к государственной службе. Их дети порывают с традициями блатной жизни, что создает духовный раскол в обществе. Этим и объясняет Фоминго русскую революцию. Из воровского мира ушли, а прежние понты остались. От отцов, дедов и прадедов. Так, оказывается, Ленин был дальним отпрыском крупного казанского вора в законе Ульяшки Лысого, которому пришлось в восемнадцатом веке бежать как беспределыцику из родного города от мести всего криминального сообщества.

А еще проводились генеалогические линии от суздальских и черниговских к подольским и таганским. Это значит, что в современных преступных группировках свирепствовали прямые потомки князей и их воинов. Короче, нагородил Фоминго такого, что лучше бы Клипа напился, подрался и уснул в багажном отсеке. А вместо этого он медленно шел по аэропорту Ататюрка, вперившись в книжонку, и даже не смог покурить. Достал сигарету одной рукой, не глядя, любимую зажигалку достал… И выронил. И даже не заметил. Я вытащил из-под урны это чудо дизайна, догнал Клипу, чтобы помочь ему прикурить, но он потерял сигарету и вообще забыл, что хотел сделать. Так увлекся чтением.

Я сунул зажигалку в карман, предварительно рассмотрев ее. Каждый раз, когда видишь ее, хочется внимательно изучать. Клипе сделали зажигалку по спецзаказу, и он гордился ею до невозможности. Всем показывал. Мужики завидовали.

Это была вытянувшаяся в сладострастном порыве голая девица из серебристого металла. Если ей нажать на лобок, то изо рта вырывалось пламя. Огромная струя. И вот это сокровище Клипа потерял из-за книжонки Фоминго.

Клипу посадили в такси на переднее сиденье, чтобы он мог зачитывать куски своей исторической прозы водителю, а нас не трогал. Цифры на счетчике замелькали, как палочки в руках барабанщика, — дикой дробью он отвлекает внимание от плутовства фокусника, с которым работает в паре. Клипу все это не занимало нимало, он неожиданно захлопнул Фоминго и весело сказал: