Валерий Смирнов - Крошка Цахес Бабель

По поводу заведения «Жарю-парю» мадам Левицкая пишет: «буква «Ж» стилизована настолько, что читается как «Х». Ну, это специально для туристов, ибо в Одессе «жарю» является стопроцентным синонимом «харю». «Она меня харит?» и «Она меня харит!» — это две противоположности, которые у нас ни разу не сойдутся. Есть такой старый анекдот: «Она ловила рыбу, а он ее жарил». А я так себе думаю: успела ли узнать мадам Левицкая, что означает в Одессе слово «резник»? Таки жалко, что над одним из заведений Нового базара исчезла вывеска «Резница». Еще В. Даль писал, что так новороссияне именуют бойню, а мясника называют «резником». Только вот на моей памяти мясника уже именовали рубальщиком, секс — резкой, а кого стали называть резником — сами понимаете. Так что ныне весьма распространенное объявление о продаже «Установки для пламенной резки» я воспринимаю исключительно в качестве рекламы трехспальной кровати типа «Ленин с нами» в комплекте со всеми необходимыми прибимбасами. Впрочем, и без всего этого российская журналистка в Одессе таки наблатыкалась нашего языка.

«— И вы представляете, этот поц таки уволил своего продажника! — возмущался мой знакомый реакцией директора магазина, вернувшегося из отпуска и явно обалдевшего от инициативы своего подчиненного («поц» — неумный человек, «продажник» — менеджер по продажам»), — пишет мадам Левицкая. Кто после этого удивится, что и во Владимире станут употреблять неведомые доселе слова? Те самые слова, которые, как неоднократно доказывала сама жизнь, впоследствии обязательно пополнят запас русского языка. И очередные экзотические формы языка одесского станут нормами великого и могучего языка. Кстати, продажник — это не просто менеджер по продажам, а самый настоящий большой доктор, который способен снять с говна пену, то есть продать велосипед безногому, а телевизор — слепому. А снять с говна пену — это же вам не собирать на говне сливки. Последнее выражение является синонимом невиданного даже по одесским меркам скупердяйства. Не сомневаюсь, что упомянутый «продажник» пополнит словарный запас русского языка еще до выхода сего опуса. С чувством глубокого удовлетворения констатирую, что дело незабвенного Крошки Цахеса Бабеля живет и побеждает, несмотря на некие фразы образца начала девяностых годов, записанные мадам Левицкой в 21 веке на улицах Города: «борцы за свободу и независимость от равенства и братства», «весь из себя живой», «не делайте мне вырванные годы из еле оставшихся дней».

Летом того же 2008 года в Одессе побывал и Олег Панфилов, впоследствии написавший по поводу языка одесситов практически то же самое, что Влас Дорошевич в 1895 году: «Они так и называют его — русский язык…язык, на котором говорят в Одессе, это совсем не русский язык. И на нем …говорят не только на улице и в других публичных местах, на нем даже говорят по телевидению и на радио». Да что он такое на нас наговаривает, поимел бы бога в животе!

В общем и целом, решил я проверить: гонит Панфилов или таки да? После охоты или рыбалки падал в кресло и занимался кноппингом, то есть гонял местные каналы, щелкая телевизионным пультом. У нас теперь в Одессе журналистов-аналитиков еще больше, чем телеканалов. И у каждого своя программа. Вот что услышал от тележурналиста с двумя верхними образованиями: «…дули виски и закусывали какой-то тамошней историей, навроде нашей сушеной рыбы». Может это исключение? На другом канале журналист-аналитик несет в одесские массы: «это туфта», «массово слиняли за кордон», «взяли в голову», «усекли разницу». На третьем канале дама-журналист повествует: «Местные власти постараются, извиняюсь, поиметь их по всей программе», «на «Привозе» крутятся заныканные деньги… это нычка такая». На следующем канале поливают известного в Городе предпринимателя и ставят ему в вину даже то, что он «смерть женщинам», сиречь дамский угодник.

Щелкая каналы, едва успеваю записывать характерные образчики русской речи в исполнении одесских журналистов: «Эвакуаторщики имеют три с половиной штуки в день. Премьер-министр сделает финт ушами. В Одессу приехала быкота. Я к Швеции ничего не имею, триста лет с гаком прошло. Первая часть марлезонского балета. Не надо эти мансы, в Одессе не все Эдики. Дадим оторваться в оборотку. Ребята, вы кого за идиотов держите? Халоймес на ватине. Успеете слинять в Швейцарию? И там достанут вас, ребята. За кого нас держат эмчээсники? Мэр Гурвиц попал в галошу. Слышите, и этому Огрызке он поручал… Я думал, что он просто поц, а он обер-поц…Понаоткрывали своих наливаек….Это Гуцалюк? Это Гицелюк от слова «гицель»… Так говорить может только глупый дурак…Изъяли паленку в семнадцати точках…Пятьдесят тысяч гривен — это даже не десятка денег».

А эта чудесная фраза «Они узаканивали самострои»? Насчет «узаканивали» помолчу, но в данном контексте «самострой» синоним старого доброго одесского «нахалстроя». Авторская программа есть даже у местных депутатов, Андрей Голубов просвещает: «Что дипломату зась, то бизнесмену доктор прописал», депутат Верховного Совета С. Гриневецкий вздыхает: «Цацки-пецки политические…».

Какой-то молодой человек рассказывает: «Толстолобик прогуливает кабыздоха». Затем идет реклама: «Румынки для дачных домиков». Это не то, что вы подумали, а, цитирую, «железная печка мгновенного нагревания». В русском языке наша старая добрая «румынка» именуется «буржуйкой». А это чудесное авторское обращение: «Слышите, ребята?». А это чисто русское резюме: «Наша власть — никакая!». Молодой одесский корреспондент цветет и пахнет с телеэкрана: «Меня приняли в Союз журналистов. Хотелось бы еще получить международную корочку, чтобы ездить за границу и иметь разрешение на табельное оружие».

Насчет «корочки» речи нет, я бы не удивился, если бы журналист сказал «ксива». А вот по поводу «табельного оружия», которое на самом деле совсем не табельное, имею заметить: именно по причине разрешения на тот вид оружия, который положен только судьям, ментам, работникам прокуратуры и журналистам, в этот самый Союз журналистов напринимали столько разнокалиберного народу, что на всех стволов может не хватить. Имею себе представить, чего бы я поназаписывал, запусти подобных журналистов на телевидение. А так приходится довольствоваться всего лишь очередным откровением известного в Городе журналиста-аналитика: «…эта журналистка, бабушка в полулифчике, гоняет за молодыми ребятами» и работой в одесском телеэфире тоже известной журналистки. Которой сам пан президент Ющенко за ее агромадный вклад в развитие украинской журналистики присвоил звание «Заслуженный журналист Украины». Вот вам речей заслуженного журналиста за пару минут с телеэкрана: «Леша, не хипишись, войди в себе обратно, не делай вырванные нервы… Эта первая секунда меня в Одессе держит…Завалил двух амбалов-рецидивистов, выхватил у них паленый ствол…Базарные разборки… Ваш выстрел прозвучал, как разрыв атомной бомбы…убивал безоружных людей из бандитского пистолета». Или таки есть чему удивляться?