Диана Уитни - Старомодные люди

— Мы с тобой будем учиться вместе. И исправлять ошибки — тоже вместе.

— А как же Гилберты? Мы вместе будем отстаивать наше право на детей?

Митч стиснул зубы.

— Да.

— А если проиграем?

— Не проиграем.

— Тебя послушать, все так просто.

— Конечно. Двое любят друг друга — что может быть проще?

Голос его внезапно дрогнул, и Митч отвернулся, чтобы скрыть набежавшие слезы. Вздохнул, вытер глаза и устремил на Шеннон вопросительный взгляд.

— Да, Митч, — чуть слышно выдохнула она. — Я люблю тебя.

— Лови, Дасти. Только смотри не налети на дерево.

И Шеннон превосходным крученым ударом послала маленький футбольный мяч повизгивавшему от нетерпения Дасти. Мальчуган подпрыгнул, схватил мяч и ринулся к меловой линии, изображавшей ворота на импровизированном поле. Митч сделал нерешительную попытку его остановить, но Дасти вихрем прорвался к воротам, а Митч обессиленно повалился на траву.

Шеннон подпрыгивала и хлопала в ладоши.

— Отлично, Дасти!

Снайдер носился по двору с восторженным лаем. Он подбежал к Дасти и лизнул его в лицо, поздравляя с победой.

Митч перевернулся на спину и растянулся на лужайке.

— Нарушение правил, — вдруг заявил он. — Гол не засчитывается. Назначается штрафной.

— Это еще почему? — Дасти взвился от возмущения. Руки в боки — он свирепо уставился на Митча. — Нечестно, дядя Митч. Ты жилишь!

Митч смотрел на негодующего племянника с самым простодушным выражением.

— Кто жилит? Я? Да лопни мои глаза! Ты сам виноват, парень, — забыл поцеловать мяч.

Дасти и глазом не успел моргнуть, как Митч сгреб его в охапку и удалил с поля.

— Если хочешь, чтобы гол засчитали, ты должен три раза обежать двор и потом, ровно в полночь, зарыть в землю картофелину.

— Ага, нашел дурака.

— Но так положено по правилам. Спроси Рейчел.

Рейчел, которая устроилась на безопасном расстоянии от поля, задумчиво кивнула в знак согласия.

— Вы сговорились! Рейчел всегда за тебя!

Тут к ним подошла Шеннон. После упорной борьбы ей наконец удалось высвободить хохочущего Дасти из рук Митча и поставить мальчугана на ноги.

— Это серьезный спор. Его может разрешить только арбитр.

— Наш арбитр — наверху, спит, — заметил Митч. — Кстати, почему бы вам обоим не сгонять наверх — посмотреть, как там Стефи, не проснулась? — добавил он, обращаясь к Дасти и Рейчел.

— Ладно уж. — Брат и сестра скрылись в дверях дома.

Когда Шеннон заметила лукавую усмешку Митча и озорные огоньки, вспыхнувшие в его глазах, было уже поздно. Раз — и они оба барахтались на земле.

— Ах ты, хитрюга! — сквозь смех пробормотала Шеннон, когда ей удалось взгромоздиться на поверженного Митча.

— Значит, борьба не на жизнь, а на смерть, — прошипел он, изображая ярость.

— Угу.

Она хотела встать, но Митч крепко прижимал ее к себе. Неожиданно он изловчился и перевернулся, так что она опять оказалась внизу.

— Проси пощады, — бормотал он, щекоча бока Шеннон.

Шеннон пыталась сопротивляться, но ее душил смех.

— Перестань! Ну не надо, Митч, умоляю! Я боюсь щекотки.

— Щекотно? Да что ты! А сейчас?

— Ой, я умру! Митч!

Внезапно глаза его потемнели, а дыхание стало глубоким и прерывистым. Шеннон ощутила, как напряглись его мускулы. Пальцы его гладили ее шею — нежнейшие прикосновения, обжигающие кожу, прожигающие до самого сердца. Низкий хриплый звук вырвался у него из груди. Шеннон хотелось лишь одного — чтобы круг его объятий никогда не размыкался.

Он поцеловал ее в лоб, секунду помедлил, потом, едва касаясь губами, протянул дорожку поцелуев от виска до уголка ее рта. Влажный жар его губ распалял ее, она сгорала от страсти. Но в любую минуту могли вернуться дети. Шеннон упиралась ладонями Митчу в грудь. Он лукаво смотрел на нее сверху вниз.

— Ты меня задушишь, — прошептала она.

Митч неохотно перевернулся и лег на траву рядом, прижавшись к Шеннон.

— Так лучше?

— Угу.

Довольно вздохнув, Шеннон уютно устроилась в его объятиях. Она смотрела вверх, в небо, где проплывали белые клубящиеся облака.

Митч теснее прижался к ней.

— Ты счастлива, Шеннон? — прошептал он.

— Счастлива — это слишком слабо сказано. — Она положила руку ему на грудь. — Я просто таю от блаженства. Сейчас замурлычу, как кошка, которая греется на солнышке. Чувствую… Ой, что-то впилось мне в спину.

Митч скосил на нее глаза.

— Приподнимись, уж я найду, что тебе мешает.

Шеннон выгнула спину, и он принялся шарить рукой по земле.

— Есть! — Митч с победным видом вручил ей маленький камешек. — Вот он, подлый каменюка!

— Ты мой герой! — Шеннон рассмеялась.

— Я заслуживаю награды.

Палец его медленно обвел контур ее рта и задержался в ямочке под нижней губой. Митч пожирал Шеннон взглядом, словно хотел запомнить навек, и глаза его потемнели от желания.

Словно завороженная, Шеннон не могла двинуть ни рукой, ни ногой. И все же она вспомнила, что вот-вот вернутся дети. Сделав над собой усилие, облизав пересохшие губы, она собиралась сказать Митчу, что сейчас не время…

Но она и рта раскрыть не успела, как задняя дверь распахнулась, и на крыльцо, будто смерч, вылетел Дасти.

— Стефи плачет, — возвестил он. — И пришел дядя Росс.

Митч заскрипел зубами, растянулся на спине и закрыл глаза рукой. Его захлестнула волна раздражения. С тех пор как он узнал про разговор Росса с Шеннон, он и словом не перемолвился с братом.

Сначала Митч просто ушам своим не поверил. Подобная бесцеремонность — это уж слишком даже для Росса. Но в конце концов Митч уразумел: все было именно так, как рассказывает Шеннон. Ярость его не знала границ — ему казалось, он не сможет смотреть на брата.

Но серьезный разговор неизбежен. Надо все-таки сказать Россу, что он, Митч, о нем думает.

— Передай дяде Россу… Впрочем, постой, я сам ему скажу. — С выражением мрачной решимости Митч уселся на траву. Что ж, свалит это с плеч…

Шеннон, стоя на коленях, отряхивала одежду от приставших сухих листьев и травинок.

— Вот и отлично, — весело сказала Шеннон. — Ты займешься Россом, а я — нашим арбитром.

Митч кивнул и улыбнулся своей особой, невероятно возбуждающей улыбкой.

— Вечером закончим игру.

Шеннон поняла, о чем он, и у нее мурашки пробежали по коже.

Митч поднялся на ноги и помог встать Шеннон. Он собирался также помочь ей отряхнуть сзади брюки, но она, смеясь, шлепнула его по руке.

Жадными глазами он скользнул по ее бедрам, потом с сожалением вздохнул и напряженно улыбнулся.

— Съем тебя! — бросил он и скрылся в доме, прежде чем Шеннон успела вымолвить хоть слово в ответ.

— Еще посмотрим, обжора! — крикнула она ему вслед и бросилась вдогонку. Шеннон вихрем влетела в заднюю дверь, настигла Митча и схватила его за ремень. Отчаянно толкаясь и смеясь, они одновременно протиснулись в узкую дверь гостиной, осыпая друг друга шутливыми угрозами.