Аркадий Аверченко - Страшное преступление в кабаке дяди Стамати

Мальчишка снова горько зарыдал и трясущимися руками развязал узелок. В нем мы увидели: кисет с табаком, перочинный ножик, кусок жареной камбалы и пару сухих, как камень, пряников, которыми обыкновенно заедали вино в кабаке Стамати.

После недолгих расспросов злосчастный мальчишка признался во всем. Они со своим дядькой зашли в кабак дяди Стамати и, немедленно же, дядька с хозяином стали пьянствовать, потом танцевали, потом упали на пол и заснули среди разбитых бутылок. Ему надоело смотреть на спящих и он решил уйти домой, в соседнее село. А так как, хозяин, приступив к попойке, предусмотрительно запер дверь, и спрятал ключ, то мальчугану ничего не оставалось, как выпрыгнуть в окно.

— А кисет, ножик и рыбу украл? — спросил следователь.

— Я не буду больше, дяденька… Он бы все равно, ножик потерял, а на табак у меня своих денег нет. Пустите меня, пожалуйста… Меня мама ждет…

Он снова зарыдал, размазывая по лицу грязь и слезы.

— Ну, ступай, каналья. Да только в другой раз через окна не прыгай — не смущай народ зря..

Мы возвращались обратно.

— Послушай, — спросил я, нерешительно и смущенно. — Каким образом ты догадался, что этот мальчишка-тот самый.

Он засмеялся.

— Очень просто! Секрет немудрый: когда южанин что нибудь рассказывает — нужно все данные делить пополам… Он говорит — два матроса — значит, один. Черный, как жук; значит — шатен. Широкоплечий здоровый — понимай: мальчишка. Такая система объяснить тебе все: и его «громадный узел» и «ножи» и я «десять верст» сейчас же превращенные в двадцать, (хотя мальчишка пойман только на пятой версте)…

У околицы нас дожидались Тулумбасов и Кандараки, вооруженные ружьем и целым ворохом веревок.

— Не догнали? — тревожно спросили они.

— Да попробуйте догоните их, — серьезно сказал следователь. — Попробуйте — когда их не двое, а двенадцать человек, двенадцать свирепых здоровяков — вооруженных до зубов, да при них целый обоз с награбленными вещами, да кроме того, маленькая пушка и ручные бомбы.

— Видите, дядя Тулумбас! — торжествующе воскликнул Кандараки. — Я вам говорил, что их больше, чем два!