Эрнст МУЛДАШЕВ - Матрица жизни на Земле. Том 4

Не подумайте, пожалуйста, дорогой читатель, что все эти слова есть бред сивой кобылы; нет, это результат анализа Города Богов, который нам удалось найти в далеких горах Тибета, и который мы считаем… Матрицей Жизни на Земле. Но об этом мы поговорим чуть позже, и Вы, дорогой читатель, вскоре сами станете соучастником того научного «раскрута», который привел нас к таким выводам.

А пока, продолжая рассуждать на тему об импотенции жадных, я скажу, забегая вперед, что именно ангел, сидящий в нас, отвечает за… Любовь. И именно он — «родной ангел» — поднимает это самое небольшое материальное тело, действия которого мы отождествляем с Любовью. Всем хорошо известно, что поднять ногу легко, а вот поднять значительно меньший по размерам половой член порой очень трудно. Почему? Да потому, что мышц в половом члене человека, в отличие от ноги, нет. И не действует в нем, члене, эта самая мышечная энергия; а внедренное великим физиологом И.П. Павловым выражение «мышечная радость» не подходит к этому органу… из-за отсутствия в нем мышц. Зато движение этого органа (вверх) дает другую радость, которую, по большому счету, можно назвать ангельской радостью. Конечно же, это немного примитивно — испытывать радость от этого неказистого органа, но, дорогой читатель, уверяю Вас, что «подъем» есть лишь следствие, а главное состоит в том, что в действие приходит загадочный Ангел. А «подъем его головы» внутри нашего бренного тела мы ощущаем как что-то сладостное и несравненное, то несравненное, от которого веет Вечностью, прекрасной Вечностью, которая как бы намекает на то, что твоя жизнь — слесарь Петров — вечна, и что самой близкой ступенью к этой Вечности является невидимый и непонятный ангел… в тебе самом, который, вообще-то, и создал тебя, слесарь Петров, чтобы ты, слесарь, мог скрести напильником железную деталь, лишь по вечерам позволяя себе, досыта откушав жареной картошки с хлебом, уйти в прострацию, которая странно так уводит в какие-то дали и в какую-то Вечность, где ты, слесарь Петров, уже не слесарь, жикающий напильником по железной болванке, а Человек, который как цыган, кочует (не по странам!) по жизням, чтобы «пожикать напильником» то там, то здесь, но так и не может так «жикнуть», чтобы этот «жик» услышала вся Вселенная, породившая тебя — слесарь Петров, поскольку везде и всюду, в любой жизни, поперек тебя встает какое-то внутреннее существо, преследующее тебя (слесаря) от жизни к жизни, которое в промежутках между жиканьем напильника тихо приговаривает: «Любовь, любовь, любовь…», нудно так приговаривает, что вечером, когда уже не надо жикать напильником, ты даже прямо-таки отдаешься во власть этому внутреннему существу, которое, продолжая приговаривать «любовь, любовь, любовь…», вводит тебя, слесаря Петрова, в какое-то затуманенное состояние и уводит тебя, слесаря, в Даль и в Вечность, которые здесь, в мире, где ты жикаешь напильником, кажутся почти неестественными, но ощущение которых действует на тебя, поднимая какой-то странной силой твой «постыдный орган» и как бы символизируя, что постыдным является не сам подъем этого органа, а то, что в промежутках между жиканьем напильника ты, слесарь Петров, забываешь о Любви, создавшей весь мир и тебя, слесарь Петров, и не уделяешь внимания своему Ангелу, призванному отвечать в тебе за самое главное — Любовь, чтобы и ты, слесарь Петров, не терял связи с Вечной Любовью — главной созидательной силой Вселенной.

Но, возвращаясь к тому, что женщины что-то высматривают в наших глазах, переводя глаза от одного зрачка к другому, можно еще раз утвердительно сказать, что женщины высматривают (а, вернее, стараются ощутить) в тебе силу твоего Ангела, пытаясь понять — способен ли он, твой Ангел (отвечающий за Любовь в твоей душе) по-настоящему любить, да так любить, что и ее Ангел, взбудораженный этой Любовью, всколыхнулся бы и даже на некоторое время оставив «обслуживание тела», вдруг вспомнив, что в незапятнанные времена он, летающий и не закрепощенный в теле Ангел, любил, любил и любил, да так любил Бога и созданных им Ангелов, что согласился внедрить великую Энергию Любви еще и в примитивное материальное вещество, в котором, по воле Бога, он должен был поселиться, выполняя функции банального фантома, о котором люди узнают только тогда, когда у них отрезают материальную ногу и, давая знать о себе, невидимом, так называемыми «фантомными проявлениями», когда чешется большой палец отсутствующей ноги.

Я извиняюсь перед Вами, дорогой читатель, что я в каком-то экстазе набросал много мыслей о том, о чем пойдет речь в этой книге дальше, и набросал эти мысли как-то бессистемно и в кучу. Но поверьте, — обо всем этом мы поговорим подробно и с расстановкой, да и переплетем это с теми частями Города Богов, которые создали четыре тела человека, сосуществующие вместе — тело ангела, тело воды, грубое материальное тело и — тело времени. Не торопитесь узнать это, дорогой читатель, прямо сейчас, — в этом главная суть книги, а она раскроется чуть позже, хотя и… книга получается толстоватой, не совсем удобной для ношения в женских сумочках.

Но уже в очередной раз возвращаясь к проблеме импотенции, и исходя из высказанных мною сумбурных мыслей, можно все же придти к выводу, что и вправду, наверное, половой член мужчин поднимает «ангельская энергия» в нас, то есть энергия фантома нашего тела, а не какая-то там мышечная или механическая энергия. Сам Бог дает через Ангела, сидящего в нас в виде фантома, эту энергию. Щемящее чувство Любви, растекающееся по телу, свидетельствует об этом… чувстве близости к Богу.

А что же жадные? А у них очень просто, — они, жадные, отдали свою душу другому Богу — Чужому Богу (владеющему, вообще-то, душами миллионов или миллиардов людей), который главной ценностью в жизни выдвигает Деньги и необходимость с помощью них, Денег, определить гарантии в жизни… стопроцентные гарантии того, что ты, человек, будешь… всю жизнь счастлив, если у тебя (дурака!) на всю твою «предполагаемо-безбрежную долгую жизнь» хватит средств на то, чтобы ты каждый день мог (втихаря от соседей!) жрать (вредные в плане холестерина!) бутерброды с черной икрой (я, кстати, терпеть не могу черную икру только за то, что она стала символом «тупого богатства»).

Они, жадные, имеют два наказания в жизни за то, что отдали свою душу Чужому Богу: первое — это остро осознаваемое постоянное мучительное чувство «пищеварительно-мебельной» недостаточности, второе — это импотенция. Первое наказание можно еще как-то компенсировать самооправдательными увещеваниями по типу того, что «А все должны так жить и жрать!», но второе наказание не компенсировать никак — не поднимается и все тут! Домкратом не поднять!