Валерий Хаит - Дедушка танцует на балконе

– Когда строку диктует «Шустов»...

Диалог:

– Ты обратил внимание? В России, когда гость заходит в дом, ему первым делом предлагают закусить. А на Западе – выпить...

– Ну это, наверно, потому, что в России много голодали...

– Ага, и мало пили!..

В переулке возле дачи стоит абсолютно голенький мальчик лет трех. К нему подходит другой, чуть постарше.

– Ты Анечка?

– Нет. Я Антончик. Анечка вон там...

Пьяный расхристанный человек с расстегнутой ширинкой. Другой ему говорит:

– Послушай, в доме, где лежит покойник, двери действительно держат раскрытыми. Но я тебе все же советую застегнуться...

Магазин. На двери объявление о приеме на работу. Заканчивается так: «...и, главное, иметь при себе приятную внешность и непреодолимое желание хорошо работать».

Останавливаю машину, еду. По дороге подсаживаются на заднее сиденье парень с девушкой.

– У вас курить можно?

Водитель:

– У меня такая машина, что в ней все можно: курить, пить, любить, молотить... Любить даже лучше – пыли меньше!..

На вопрос горничной: «Вам кофе в постель?» – галантно ответил:

– Пожалуйста, и то и другое...

Олег Губарь рассказал.

Был он с другом на Привозе. Идут по рыбному ряду, старушка продает живых раков. Один упал на землю и уползает. Олег показал на него хозяйке.

– А, ничего. Он как муж – погуляет и вернется.

Олег говорит:

– Приползет...

Идет какой-то острый разговор. Я цитирую Булгакова: «Правду говорить легко и приятно». Мне в ответ:

– Слушать же ее тяжело и мучительно.

Крупный шрифт, чтобы не бить глаза...

Подруги решили собраться на девичник.

Приходит муж одной.

– А ты чего пришел?

– А я вместо нее.

– Чего это вдруг? А она?

– А у нас ребенок маленький, не с кем оставить...

Иллюзия обмана.

Миша Векслер накладывает себе грибов. Я говорю:

– А ты не боишься?

Он продолжает накладывать.

– А ты, Миша, оказывается, грибник.

Он берет еще...

– А где твое лукошко?

Миша говорит:

– Лукошко, лукошко, сколько мне жить осталось?..

Задушевно больной.

Когда в 1982 году в Испании проходил чемпионат мира по футболу, редактор одной местной одесской газеты регулярно смотрел его по телевизору и писал футбольные репортажи под рубрикой «Испанский дневник».

Три подруги. Одну из них зовут Розалия. Когда кто-то из двух других делает удачную покупку – ну там шляпку или платье – и примеряет ее, выражение восторга у них всегда одинаково:

– Розалия треснет!

Где-то читал о корриде: выяснилось, что на самом деле красный цвет терпеть не может не бык, а корова. А бык бросается на него, поскольку обижается, что его принимают за корову...

Журналист, представитель местной интеллигенции выступает на бенефисе известной одесской балерины, говорит высокие слова, заканчивает следующим образом:

– Разрешите преклонить перед вами ноги... – чувствует, что ляпнул не то, и исправляется: – И голову...

Замечательный скрипач Сергей Стадлер давал как-то концерт в одесской филармонии. Вдруг выключили свет. Час искали свечи. Никто не расходился. Нашли.

Стадлер играл вдохновенно. Знатоки говорили: «Игра стоила свеч...»

Он вышел на трибуну и поставленным, точнее, высокопоставленным голосом сказал...

Жена вспомнила, как однажды ее сотрудница пришла на работу с утюгом.

– Ты что, здесь собираешься гладить?

– Да нет... Понимаешь, вышла из дому – и думаю: выключила я утюг или нет? Вернулась – смотрю, выключен. Закрыла дверь, прошла квартал – опять не могу ничего вспомнить. Да, он был выключен, точно выключен, но я, кажется, его включила. Короче, снова вернулась и забрала его с собой...

За кулисами во время эстрадного концерта. Ловкий, уверенный в себе конферансье пошел на сцену. Мысль: «Настоящая жизнь, блестя лаковыми туфлями...»

Кулинарное наблюдение: настоящее горячее – это горячее, которое можно есть и холодным...

Эмигрировавший в Америку талантливый режиссер Женя Ланской вел там богемную, странную жизнь. Кончилось тем, что, увязавшись за какой-то актрисой-гречанкой, уехал с ней в Грецию. Долгое время жил там, не имея денег на обратный путь. Мой приятель говорил:

– Вот теперь в Греции действительно все есть. Даже Женя Ланской!..

У наших соседей по даче была собака, которая, когда хозяева надолго уходили, тосковала как человек. Она стонала, охала, что-то причитала... Мой младший сын все это очень смешно изображал.

Кто-то вспомнил, что знал дом, где жила собака-формалистка: когда появлялся чужой, она не надрывала себе сердце идиотским лаем, а негромко, четко артикулируя все звуки, произносила: гав, гав, гав! И дожила, между прочим, до преклонного возраста...

– ...Упомянутый выше и там же проживающий ангел...

В начале восьмидесятых вышел фильм Александра Митты «Экипаж». Слышал разговор:

– И как вам первый советский фильм-катастрофа?

– Ну что вам сказать?.. В принципе это не катастрофа...

Рассказал Олег Львович Школьник.

– На Привозе старушка ходит и приговаривает: «Крестики, крестики... Купите крестики...» Поднимает на меня глаза и, не меняя интонации: «Вам не надо... Крестики, крестики...»

– Это ж надо – столько вместе выпито, а память о дружбе еще сохранилась...

В гостинице.

Женщина сидит в халате, красит ресницы. Кто-то постучал. Муж крикнул:

– Входите!

Вошел мужчина.

Потом жена устроила мужу истерику.

– Но ты же не голая сидела, в конце концов!

– Так лучше бы я голая сидела, чем без ресниц!..

История России в эволюции слова: восемнадцатый век – братья, девятнадцатый век – братцы, начало двадцатого века – братишки, конец двадцатого века – братки (исследование моей жены).

От культа личности до культа наличности.

Звонит мужчина. Трубку берет зашедшая к нам подруга жены.

– Инна?

– Вы не туда попали.

Вновь звонок.

– Инна?

– Куда вы звоните?

– В квартиру Хаита.

– Но его жену зовут не Инна, а Юля.

– У меня записано – Инна.

– У вас записано, а я знаю по памяти.

В группе первокурсников четыре мальчика и пятнадцать девочек. Собрались у кого-то дома. Ребята быстренько уселись, девочкам мест не хватило. Одна из них говорит:

– Здесь мужчины есть?