Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Я молча вышла, потянув за собой учителя. Приказав кивком бойцам поставить деньги в джип. Странно, но они выполнили это быстро. Наверное, не могли разобрать, я их командир Юля или чужой командир. А может, я была более убедительна.

- Денюжки, они счет любят, – сказала я, глядя на заносимый ящик. Не знаю, ну почему так, почему, когда я говорю самые простые слова, все ржут как убитые. Я чуть опять не расплакалась. Ну и впрямь дура.

Я завела джип и с тоской посмотрела на свой дипломатик. Вот и исчезла голубая мечта моего детства. Теперь я снова нищая.

- Сколько вы там должны в банке? – мрачно спросила я.

Как я и подозревала, дипломат с моей премией полностью покрывал его недостачу по движению. И даже оставалось что-то на расплод. Ведь он рассказывал, как энтузиасты, наоборот, своими силами делали детские дома фактически из ничего. Сотни тысяч хватало, чтобы начать их штук пять, ведь часто оборудование для хлебопекарни стоило не более десяти тысяч долларов... А дети улицы, сами став хозяевами, становились ужасно оборотистыми, жохи... Я печально улыбнулась. Пусть улыбаются дети, а я, дура, останусь такой как есть. Я вдруг все решила твердо и мгновенно жестко обернулась.

- Где там ваш банк?!

Он тихо сказал.

- А вас там снова не кинут? – спросила я.

- А я там больше счетов и не держу... Да и какая разница... Уже вряд ли что будет... – тихо ответил он.

- Поехали! – жестко приказала я.

- Мы нашли своего воспитанника в банковской системе, он обещал разобраться... Он работает в банке России... – тихо говорил он, не понимая, что я хочу делать.

Я резко затормозила у банка. Идти мне с ним в нормальный российский банк было нельзя, чтоб не навести и на учителя бандитов – это я поняла сразу. А как охранить его, пока он не дойдет до своего товарища и не сдаст деньги, я не знала. В голову мне пришла глупая мысль, что хорошо бы прикрыть чем-то доллары дипломате, чтоб их у него не отобрали, пока он будет входить в банк. Посмотрят, что фальшивки, и оставят. И чтоб в дипломате так не шумело. Когда он пустой, это наводит на подозрение, что там могут быть деньги. А когда он полный, никто и не обратит внимания, подумают, что там книги и водка, откуда же у него столько долларов? Не долго думая, я поверх драгоценных долларов, повернувшись на заднее сиденье, где лежали чемоданы, положила пачки. И быстро заложила свои настоящие драгоценные доллары сверху фальшивыми квадратными пачками с этими “мать твою”, тьфу, Е. Несколько пачек попало и фальшивых долларов с Чейзом, но это так. И положила сверху селедку, неведомо как дожившую до этих времен и не выкинутую. И плотно закрыла дипломат, оставив хвостик с селедкой снаружи, чтоб не думали, что там доллары, пока мой спутник чего-то отстранено рассказывал мне, застывше смотря вперед в окно. Он, похоже, говорил о том, чего не смог и никогда больше не сможет сделать... Кажется, гибель человека навела его на слишком простую мысль решения проблемы хищения под его именем...

Я вручила ему дипломат, с тоской посмотрев вслед ему. Дипломату. Но сжала сердце. Да, я дура. Вместе с ящиком монет остатки моего миллиона отчасти покрывали его недостачу.

- Здесь на дне небольшая сумма, – не слушая его, тихо сказала я звенящим напряженным голосом. – Запомнили, на дне, я сверху ее прикрыла, они настоящие!

Он недоумевающе посмотрел на торчащую селедку.

- Это маскировка... – быстро сказала я.

Он пожал плечами.

- Отдадите это вашему лучшему другу... Пусть сразу оформит, это немного поможет вам... – нервно сказала я. И печально подумала: ну, вот и все. Кончилась я как миллионерша...

Он странно посмотрел на меня, взял дипломат, и вышел...

- Попросите все руководство банка, которое выдало “вам” деньги вашего движения, чтоб они приняли их обратно, то есть пришли сюда и сами их пересчитали... – тихо произнесла я ему вслед. – Я жду.

Он вздрогнул.

Уже через несколько минут я увидела подозрительно растерянно сладко улыбающихся троих людей в пиджаках. Выглядевших со своими улыбками немного глуповато и ошарашено. Глаза смотрят по сторонам с одного предмета на другой. Будто мышь пришла и сказала коту, что она отдает свой выводок на воспитание. Все молодые, странные.

Один, правда, выглядел странновато – мрачный, растерянный, небритый и усталый, он шел сзади и приглядывал за этой стаей.

Я открыла заднюю дверь изнутри нажатием кнопки, и она приподнялась вверх, открывая ящик. Они как раз подошли и все стали так возле ящика, чтоб я их видела изнутри.

- Пересчитайте, пожалуйста... – вежливо спокойно попросила я прямо с водительского места, кладя рядом на сиденье пулемет, чтоб скосить их изнутри одним движением руки. – Здесь вся сумма, что вы ему выдали... Я подожду.

Я не знаю, что я им такое сказала. Так все в банках просят. Лица всех троих вытянулись и стали ошарашенные и немного ужасные. Они как-то непонятно растеряно смотрели на деньги. Неужели сто тысяч никогда не видели? Учитель, правда, должен был миллион, но я готова была извиниться и сказать, что обсчиталась. Когда они назовут мне точную сумму.

- Что происходит!? – жестко спросил тот самый странный из них, четвертый. Что подошел сзади. Усталый, злой и небритый.

- Да вот, известный учитель... – он назвал фамилию, – взятое из банка со счетов своего движение возвращает обратно... – странно дрожащим голосом, все еще пытаясь улыбаться, сказал один из троих менеджеров, неверяще зачерпывая руками деньги и смотря на номинал. – Попросил пересчитать.

- Самим, – ласково сказала я. – Чтоб не было ошибки, что мол, не так приняли деньги.

- Почему таким образом?! – не выдержал четвертый, разъяряясь.

- Да понимаете... – не выдержал и замялся один из троих менеджеров, – учитель этот сначала не понял про то, что он сам снял деньги, и все отрицал, что это он сам их у нас брал...

Четвертый, в помятой рубашке, вдруг рванул его за шкирку.

- Он сказал, что он не такой дурак, чтоб самому приезжать в банк, и снимать всю сумму со счетов движения сразу наличными, самому, еще и не сказав кодов... – дрожащим голосом пропищал ему менеджер. – Но я сказал, что мы слишком его хорошо знаем, и выдали ему и так, как важному клиенту...

- Так... – мрачно сказал четвертый. Явно самый главный. – Абсурд.

- Считайте, считайте ребята... – я передернула затвор. – Второй раз мы хотим избежать тех же ошибок. Я думаю, вам надо пересчитать каждую монету... Мы люди небогатые... Денежки счет любят...

Они опять подумали, что я над ними извращенно издеваюсь. Все почему-то думают, что я садистка. А я жертвенница и благодетельница – фактически деньги отдаю последние. Мне и самой было интересно, сколько же там монет. Сколько же я отрываю от души... Я щедрая, я добрая, я хорошая.

- Не знаю, кто из вас был знаком с покойным Афанасьевым... – я скосила глаза на лист завещания умершего от инфаркта “кредитора”, который я забрала вместе с ноутбуком. – Но отойдите, отойдите чуть дальше назад.