Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

- Заезжаем... – мигом скомандовала я.

Мы свернули и просто потерялись машинами среди сотен машин.

Уже далеко за поворотом я увидела, как по шоссе в ту же сторону, что мы только что ехали, промчались полсотни машин с мигалками. А потом и по встречной полосе той же дороге, встречным потоком. Мигалки навстречу мигалкам.

- Ну у тебя и интуиция, Королева... – хмыкнул Иван.

Я же была слишком занята, во все детские глаза широко рассматривая громадное количество мотоциклов... Просто сказка какая-то, – заворожено думала я, открыв рот.

Иван увидел мое лицо и нахмурился.

- Как можно быть таким ребенком! – выругался он, сообразив, что я тут останусь навсегда. И умру, пока не потрогаю каждую большую игрушку.

- Никогда не видела столько разных мотоциклов, и даже не думала, что столько есть! – восторженно, по-детски, сказала я, вытерев украдкой потекшую слюну из уголка рта. Раскрывшегося в удивлении и диком восторге.

- И как таким детям дают в руки пулемет! – осуждающе сквозь зубы проговорил Иван, глянув на меня и укоризненно качая головой.

Оля, кстати, тоже была не лучше.

- Вот этот! – сказал Иван, ткнув в один из мотоциклов. – Вы хоть помните, зачем вы приехали?

- Угу... – ответили мы обе синхронно и не отрывая взгляд. – Покататься!

Каким-то невероятным чутьем угадав в невзрачной девочке покупательницу, ко мне подлетел продавец.

- Вы можете купить все... – заметив мой взгляд, быстро сказал продавец. – Они все продаются! – расплылся он в широкой любезной улыбке, отградив нас с Олей от мужчин, в которых инстинктивно трезво угадал расчетливый холодный рассудок, убивающий такие чудные порывы.

- А можно?! – восторженно хлопнула в ладоши я.

- Конечно... Все-все завернем!

- У тебя уже есть сто мопедов! – сквозь зубы сказал начальник моей охраны, мрачно беря меня за руку. – И новенький гоночный мотоцикл платинового класса в багажнике, в сто раз лучше, чем эта дрянь...

- Да у нас вы купите самый лучший мотоцикл в мире, которого у вас и в помине нет! У нас тут супер модели есть, самые лучшие тут у нас, вас надули! – надменно вскричал продавец, обращаясь ко мне. – У нас все равно есть лучшие!

- Да? – разъяренно ответил Иван, и открыл багажник “Ниссана”.

Продавец как увидел наш мотоцикл, так тяжело задышал... И руки дрожащие потянул к нему...

- Что это... – заворожено спросил он, не в силах оторвать взгляда закоренелого рокера от модели. – Почему у нас нет?

- Единичная модель YAMAHA ручной сборки для специальных гонок со смертью... Таких вообще нет еще ни у кого в мире! – гордо ответил Иван. – Для нее специально делали, она стоит больше, чем все твои штуки вместе. Двадцать цилиндров, самолетная турбина мгновенного прыжка, суперкомпьютер... Он стоит как самолет.

Тот дрожал.

- А можно... – он протянул руку.

Иван коротко захлопнул дверцу.

- И потому если ты вздумаешь продать еще хоть один мотоцикл девочкам, я тебя просто пристрелю!

Тот дернулся, не отводя печальных глаз от багажника.

- Мы приехали сюда за конкретной моделью! – жестко сказал мой начальник.

Тот оживился.

- Сейчас покажу все... – быстро засуетился он.

- Нам вот тот! – сказал Иван, показывая на один из мотоциклов. – Я так и знал, что он у вас есть...

- У нас все есть! – гордо сказал продавец. И тут же прикусил язык, поникнув. Он вздохнул и печально добавил: – Естественно, кроме мотоциклов со встроенным самолетом...

У него руки дрожали, когда он смотрел на машину.

Мы же бегали с Олей от мотоцикла к мотоциклу, не обращая на скучных людей внимания.

- Оля, а у тебя деньги есть? – тихо спросил ее Иван, приводя хоть ее в чувство, когда продавец отошел.

- Вечно вам, мужчинам, надо испортить настроение... – вздохнула та, приходя в себя. И укоризненно сказала мне: – С тобой я совсем потеряла соображение и понимание, что можно и нельзя мне...

Я тоже немного пришла в себя, правда не отрывала глаз от мотоциклов и следила за ними глазами.

- А проверить? – я вдруг оживилась, увидев, какую модель выбрал Иван для телохранительницы.

- Сейчас, сейчас... – засуетился быстренько продавец. – Сами проедетесь-с?

Я мигом нахлобучила себе на самую макушку и нос шлем, и гордо посмотрела на окружающих, запрыгнув в седло.

- А вы умеете ездить? – запоздало спохватился он.

- Не знаю, еще не пробовала... – честно сказала я, вспомнив откуда-то фразу, которую и сказала связно целую. И загордилась своей памятью и умом, предвкушая, что сейчас узнаю, могу ли я ездить...

- Стой! – дернулся он, но было уже поздно. Я уже пошла... Даже не знаю как сама. Руки что-то дернули сами.

Мотоцикл мгновенно стал набирать скорость.

А я вдруг поняла, как легко им рулить. Восторг охватил меня. И я что-то сжала. И мотоцикл вдруг дернулся вперед.

Сначала я еще улыбалась пролетавшим ошарашенным людям, разлетавшимся, как куры, в разные стороны. И даже кивала им.

Но он пошел вперед, а людей становилось все больше.

Я уже отчаянно вцепилась в руль, уже начиная мелко дрожать с мотоциклом.

А потом на скорости пошли сплошные преграды, и я уже только и делала, что дергала руль, безумно вцепившись в него. Сама не знаю, как мне удалось изворачиваться, все убыстряя бесконечные поворотики. Я закусила губы и в отчаянии летела среди встающих нагромождений.

Я лихорадочно жала ногами слева и справа, но никак не могла нащупать ни левой ни правой ногой тормоз. Этот ублюдок так и не показал мне, какая педаль внизу тормоз, а какая – газ.

Лихорадочно вспомнив, что лошадь, на которой так сидят, останавливают, дергая на себя поводья, я, сцепив зубы, и сжав покрепче руки, рванула руль на себя.

Ах... Мотоцикл бросило вперед. Если раньше был ад, то теперь было что-то невозможное. А он все набирал и набирал скорость.

Я выла, кричала, ревела в шлеме громадными слезами с перекошенным от отчаяния лицом, но ничего не могла поделать. Мне просто приходилось уворачиваться, чтобы выжить, и приходилось это делать сжав зубы.

Не знаю, может меня спас чудовищный глазомер и точность руки бильярдиста, может – опыт предыдущих гонок, может – божье чудо, но я еще держалась.

На полной скорости я влетела в кучу мотоциклистов, идущих по небольшому мотодрому вокруг автосалона вместе с инструктором. Не знаю, как я прошла через их строй, так бешено поизвивавшись на этом мотоцикле, что никого не убила. Инструктор, бросив мотоциклистов-новичков, бросился за мной вдогонку.

Я выла и рыдала в полуобезумевшем состоянии, превратившись в безумного робота, который в секунду совершал десятки изворотов на бешено гнавшем мотоцикле. Но иначе не могла. Я иначе погибла бы на такой скорости. Я должна была извернуться, и все этим сказано. Иначе – смерть. И, обезумев от напряжения, я выкладывалась на всю, ловя ничтожные признаки и мгновенно сворачивая в любой просвет.