Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Все мертво молчали.

Только пилот молча переключил рычаг. Я выстрелила рядом с ним, а не в него.

- Успокойся, Королева, мои солдаты подчиняются только мне, здесь никто и не подумал выполнять генеральские приказы, – нервно бросил белобрысый, пока я быстро пыталась ножом взломать простреленную панель рядом с пилотом. Саня бросилась мне на помощь.

– После поездки на джипе даже самый тупой понял, что ты могла бы перестрелять всех нас из одного своего глушака так, что мы бы и ничего не поняли... – сказал белобрысый уже успокоено, фомкой осторожно отжимая крышку, оттеснив нас. – Какие, девчонки, вы все-таки беспомощные!

Он явно хотел ухватить документы, если они там были, первым.

Панель вдруг отошла до самого пола. Она оказалась иллюзией, за ней был тайник.

Оттуда выпало распластанное мертвое тело девчонки с раной в затылке и в сердце, с искаженным ненавистью лицом, с лимонкой в правой руке.

- Кажется, я тебя знаю! – хладнокровно сказала я мертвой, переворачивая труп.

Они все заледенели и, не отрываясь, смотрели на нас с мертвой девчонкой, у которой я, под угрозой своего пистолета, осторожно забрала гранату, нож и оружие, держа дуло у виска трупа. Впрочем, с гранатой это сделала Саня, осторожно разжав теплые пальцы.

После этого я задрала у себя брюки, а потом сделала то же у девчонки.

- Так, и у тебя здесь пятно... – довольно сказала я. А потом задрала рубашку у нее и у себя. – И здесь у тебя такое же родимое пятно, как у меня.

Белобрысый почему-то при виде пятна отчаянно побледнел. А я попыталась расцепить глушителем зубы.

– Как же я тебя не дострелила?

- Обожди, я был однажды зубным врачом... – подошел ко мне один из бойцов. – Ты же хочешь сравнить зубы?

Я кивнула.

- У тебя и у нее почти точная копия, – хладнокровно сказал он, рассмотрев обоих. – Те же зубы, те же пломбы, то же расположение... Тебе бесплатно не предлагали лечиться?

- Не предлагали... – растеряно сказала я. – А что, можно?

- Не нужно... Особенно в твоем случае... Слишком опасно для дела... Но вот кто-то твою карту зубов сделал абсолютно точно на твоем другом экземпляре... Но у нее зубы лучше, а тебя явно закармливали шоколадом, и на твоих зубах все это выглядит естественно, но у нее...

- Ах, как же я в нее не попала... – покаянно сказала еще раз я, не выпуская своего пистолета.

- Вообще-то можно и ошибиться между вами... – с дрожью сказал кто-то. Лежащая была точной моей копией. – Это что, твоя сестра?

Я покачала с улыбкой головой.

- Я ее знаю... Это Юля, моя детская подруга...

- Ты не можешь ее узнать... – сдавленно сказала Саня. – Из вас сделали копии, удалив все признаки разницы... Это может быть кто угодно...

- Я навсегда запоминаю запахи, которые хоть раз слышала... – холодно сказала я и резко оборвала сама себя, вспомнив, что мне когда-то запрещали об этом говорить.

Я широко улыбнулась, и попросила знаком у белобрысого очень длинный острый клинок, сама при этом снимая одежду с девчонки, так чтоб труп остался голым.

- Но все равно разве не жалко? – Саня чуть не со слезами показала на лежавшую на земле мою копию.

Я с размаху вогнала длинное острие трупу в задницу по рукоятку.

Раздался дикий визг.

По вертолету, воя, метался голый труп, держась за задницу, а я отчаянно хохотала.

- Ты что, Пуля, сдурела! – с ревом накинулась на меня мертвая. – Ты всегда была дура!

- Представляю вам Юлю Чулкову, мою детскую подругу по кличке Подражала, – с редким удовольствием торжественно сказала я, отрывая с ее головы и верха лица какую-то резиновую штучку. – Отличная масочка из магазина ужасов...

Хохот стоял такой, что мотор заглушало.

Она не была ранена в голову – это была штучка из магазина приколов, и я такими пугала брата.

Белобрысый выругался.

- Здесь вертолет шумит, иначе я б сразу догадался, что она нас дурит! – сквозь зубы сказал он. – Такого со мной еще никогда не было! Так провести! А я то думаю, почему ты все пистолет не опускаешь и все время, словно случайно, ее держишь на прицеле, и все время печалишься, что не дострелила... Немедленно обыскать все! – рявкнул он разозлено.

Его бойцы принялись методично исследовать все.

- Не открывайте! – резко предупредила я, когда они взялись за такую же панель, но с другой стороны. – Так какой-то газ, и нет людей...

- Да, ты же была там рядом на мгновение... – сердито подтвердил белобрысый. – И нюхала...

- У нее нюх, почти как у собаки... – гордо подтвердила моя голая копия, все еще стоня и мрачно смотря на меня. – Как и у меня почти... Все-таки, мы сестры!

Они все вздрогнули.

- Ври, ври, да не заговаривайся! – резко оборвала ее я. – Каким образом у тебя пломбы мои выросли? Какая ты мне сестра?

- Настоящая... – печально сказала она. – Сама же помнишь, как мы смеялись в детстве над зеркальными родимыми пятнами... Можно было уже тогда догадаться, что дело здесь нечисто, иначе, почему меня заставляли подражать тебе и играть в игру “Подражалки”, когда от друг друга требовалось стать абсолютно похожей на другого?

Она автоматически задернула правую штанину, тогда как у меня была левая, а потом обессилено опустила руки.

- Все время забываю, что уже не там... – устало сказала она. – Мне пересадили его на другую ногу, чтоб было, как у тебя.

Белобрысый почему-то посерел.

- Так не бывает между сестрами... – убежденно сказала я. – Они не могут быть зеркальные... Мы же не копии, а словно отражения друг-друга...

- Бывает... – сказал один из бойцов белобрысого. – Я опытный врач в группе, много читаю, и говорю – бывает.

- Но, все равно, у меня есть брат! – убежденно сказала я. – Я никогда не слышала, чтоб мой отец гулял.

- Потому что мы близнецы, Пуля! – холодно сказала она. – Дай мне одеться и кончай издеваться!

Я кивнула бойцу головой на ее одежду, сказав одними губами.

- Обыщи...

Саня уже быстро перевязывала ей рану в груди, которая была настоящей и на которую она, кажется, даже не реагировала. Она всегда была равнодушна к боли.

Через секунду она стояла в одежде рядом со мной, гордая и прекрасная. Будто это она раздевалась в супер стриптиз шоу, а не перед солдатами, этакая королева.

- И не смей даже врать, что ты не знаешь нашей настоящей матери, Пуля! – нервно выпрямляясь, жестко сказала она. – Мы тебя видели рядом с ней, ты раскрылась... Я сама дала ей вдвое от тебя, как услышала... Не понимаю, почему ты первая узнала... Она все такая же... – она замерла и поглядела на меня. И тихо сказала:

- Мы родились в ночь перед пожаром...

Я замерла.

Все замерли. Я увидела, как почему-то отчаянно побледнел белобрысый, и как-то странно напряженно поглощал глазами меня и Юлю.

- Тебе могла мама рассказывать про пожар... – хладнокровно сказала я. – Да, я обгорела...