Александр Котов - В шутку и всерьез

Мы посетили три погребка. Что скрывать, вино было отличным! Студенты многих стран быстро растеряли своих капитанов и… самих себя. Один норвежец утверждал, что он играет за команду Дании, и упрямо лез в "датский" автобус. Наши ребята: Борис Спасский, Марк Тайманов, Саша Никитин и другие, понятно, не могли отказаться от гостеприимства и изведали крепкой ароматной жидкости из больших ковшей. Что поделаешь, в гостях нужно вести себя "по протоколу"! Но мои юные друзья с честью вышли из трудного испытания.

Однако вернемся к гроссмейстеру. Проделав зарядку, обтеревшись холодной водой и позавтракав, он отправляется гулять. Среднего роста, начинающий лысеть, худой, но с хорошо развитой мускулатурой, он тихим шагом идет по улицам, выбирая такие, где меньше народа. Иногда он задерживается у книжного магазина, и тогда его глаза под стеклами роговых очков бегают по витрине, отыскивая интересную книжку.

Вот он прошел в парк, сел на скамейку. Сорвал травинку, подмигнул играющим в песке малышам. Но он далеко не спокоен. Как актер перед серьезным, важным спектаклем, шахматный эксперт беспрерывно думает о вечерней партии. Два вопроса терзают его: как сегодня играть и что играть?

Если можно было бы заглянуть в письменный стол любого из гроссмейстеров, мы нашли бы там одну толстую тетрадь или множество тоненьких книжечек. В них записаны важнейшие сведения о всех сильнейших шахматистах мира. Чего только нет в этом досье! Характер конкурента и его привычки, слабые и сильные стороны, данные об утомляемости и здоровье, психологической устойчивости. Эти записи – результат длительной, многолетней работы по детальному изучению противников, их партий в ответственных турнирах, их статей, творческих взглядов.

Подготовку к большому турниру, скажем, с двадцатью участниками, гроссмейстер обычно начинает с просмотра партий всех девятнадцати противников. Изучению подлежат примерно по пятидесяти партий, сыгранных каждым в последние годы. Всего девятьсот пятьдесят партий! Если партии уделить минут двадцать, и тогда только на один просмотр нужно затратить триста двадцать часов. Сорок восьмичасовых рабочих дней! А выводы, а подготовка дебютных вариантов, а изучение психологических особенностей противников! Титанический труд! Недаром гроссмейстеры работают парами. Так легче – работа делится на двоих. Примером такого сотрудничества является двадцатилетняя совместная деятельность гроссмейстеров Ботвинника и Рагозина.

Не знает никто из гуляющих в парке, какой напряженной работой занят худой мужчина, с безразличным видом сидящий на скамейке. Он вспоминает свои записи, посвященные сегодняшнему противнику, свои предыдущие встречи с ним. Уже здесь, в приятной тени деревьев, шахматный полководец намечает стратегию предстоящего сражения. Проверяются все мелочи, взвешиваются самые незначительные детали. Вечерний противник – опытный международный мастер, от него можно ждать неприятных неожиданностей.

Чего только не приходится учитывать, готовясь к поединку! Труслив противник или смел, любит он атаковать или склонен к обороне? А в каком он нынче настроении? Как стоит в турнирной таблице – лидирует или отстает? Если соперник во главе турнира, возникает новая загадка: пытается ли он еще больше вырваться вперед или предпочтет сохранить статус-кво? К концу короткой прогулки, до того как приступить к выбору дебюта, окончательно решается вопрос об общей направленности вечерней партии.

Дома гроссмейстера ждет его друг и напарник. Теперь им двоим предстоит многочасовая работа по конкретной подготовке – анализу тех вариантов развития фигур, которые могут быть избрайы противником. В посвященных ему записях зафиксированы все дебюты, которые он применяет. Ничего не упущено, вплоть до отдельных любимых ходов, какие он когда-либо делал. Словом, разведочные данные достаточны. Однако нельзя быть простодушным – неприятель хитер и тоже готовится к партии. Он знает, что тебе известны его излюбленные схемы, и может вдруг уйти от проторенных путей.

Лет двести назад сильнейшие шахматисты начали применять свои способы вывода фигур из первоначального положения. Епископ Рюи Лопец придумал испанскую партию, итальянский капитан Эванс изобрел гамбит, получивший его имя. Позже пришли в теорию защита Петрова – русская партия, защита Филидора, Стейница. Некоторые из этих начал исчезли из современных турниров, иные и теперь являются грозным оружием. В настоящее время многие тысячи различных систем развития фигур состоят на вооружении шахматистов, и человеческий мозг просто не в состоянии все их запомнить.

Теоретики собирают варианты в общие справочники, но это неблагодарная работа. Подобные книги недолговечны. Едва труд выйдет из типографии, как обнаруживается, что изобретательные аналитики всего мира уже успели опровергнуть десятки вариантов и придумать столько же новых, значительно лучших.

Чешский гроссмейстер Людек Пахман, выпустивший четыре тома справочника по современным дебютам, жалуется:

– Я не могу теперь играть в турнирах. Допустим, я применяю вариант, помещенный в моей книге. Там написано: "Белые стоят лучше". Понятно, что я следую собственному анализу. И вдруг вижу: мой противник не смущается и смело идет на эту же позицию черными. В чем дело? В конце концов выясняется: где-то в Калуге нашли опровержение моего варианта, и я несу наказание за свой же труд.

Некоторые связывают сейчас свои надежды с созданием кибернетической машины, дающей ответ на любой вопрос из области теории шахматных дебютов. Машина скажет, как нужно играть! Пока такой машины нет, многие создают собственные картотеки, в которых регистрируют изменения, внесенные теоретиками в оценку вариантов. Им помогает Макс Эйве, издающий вместе со своими голландскими коллегами информационные листки с последними теоретическими откровениями.

А вот некоторым подобная помощь не нужна! Одна шахматная пара – муж и жена, оба имеющие звание советского шахматного мастера, – свою квартиру буквально завесила плакатами, испещренными всеми современными дебютными вариантами. Сами стены дома – наглядные пособия!

Обычно гроссмейстеры не любят играть дебюты, которые ими недостаточно проверены. Это естественно – лучше играть то, что хорошо изучил. Резкое изменение дебютного "курса" рискованно и поэтому встречается сравнительно редко, хотя эффект оно иногда приносит значительный. В матч – реванше со Смысловым в 1958 году Ботвинник в первой же партии применил защиту Каро-Канн, которую до этого ни разу не играл за всю свою тридцатилетнюю турнирную практику. Неожиданная перестройка так ошеломила Смыслова, что он начал терпеть поражение за поражением именно в безобидном Каро-Канне.