Александр Котов - В шутку и всерьез

– Это получилось случайно, – говорил гостеприимный хозяин. – Однажды группа молодых литераторов попросила меня написать статью о положении индейцев. Я согласился. Пришлось кое-что почитать. Я увлекся и, право, не знаю, чем теперь больше занимаюсь: медициной или этнографией. Я искренне полюбил индейский народ, – продолжал профессор. – Да и как его не любить, такой талантливый, но притесняемый! В Чили в общинах живет сто тридцать тысяч индейцев. По нынешнему закону они не имеют права продавать общинную землю. Однако нашлись демагоги из числа дельцов, которые кричат: "Дайте свободу индейцам, дайте им право свободно продавать землю!" Делается это с одной целью: завладеть единственным источником существования индейцев – землей, окончательно разорить их и выселить. Вот и приходится помогать им в правовом отношении, защищать по закону. А для этого надо хорошо знать историю народа.

Он повел нас в дом, где на втором этаже есть три комнаты, олицетворяющие три вида деятельности профессора Любшютца.

– Здесь я занимаюсь медициной, – объясняет профессор, показывая среднюю комнату, стены которой уставлены шкафами с медицинскими книгами на всех языках мира. – А здесь я уже социолог, – говорит он в комнате, где висит портрет Энгельса и на полках стоят работы Маркса, Ленина, Плеханова. – А вот это мой любимый уголок, – улыбается профессор, вводя нас в третью комнату. – Здесь у меня собрано все по истории и праву индейцев Южной и Северной Америки.

Он показал нам древние фолианты, немного поврежденные временем, но еще прочные.

– Вот это "Свод законов для Америки", выпущенный в 1681 году при Карле Втором, – говорит профессор, доставая с полки толстый, изрядно обветшавший том. – А вот тоже книга "Законов", но она еще старше– середины шестнадцатого века. Все это нужно для доказательства прав индейцев.

Его добродушное, открытое лицо оживляется, из-за роговых очков смотрят умные серые глаза. Пышная белая шевелюра и такого же цвета узкая бородка резко контрастируют с темными, густыми, почти без проседи бровями.

– Смотрите, – продолжает он с иронической улыбкой, – вот книга для индейцев, выпущенная их белыми "покровителями". Это евангелие, изданное на языке одного из индейских племен. Забавно, что издатели отпечатали тысячу экземпляров, не умудрившись подсчитать, что всего-то в живых от этого племени осталось пятьсот человек!

В домашнем музее профессора Любшютца мы увидели луки, стрелы, бусы, ожерелья. Были здесь и всевозможные тонко изготовленные предметы бытовой утвари индейцев,

– Это из Перу, это из Колумбии, а вот это подарок из Венесуэлы!.. – поясняет хозяин.

Эта фраза неожиданно меняет русло беседы.

– Как раз из тех стран, куда нас не пустили, – замечает Керес.

– Как эти политиканы мешают успешной работе! – сокрушается профессор. – Вот, например, интересная история. Несколько лет назад мы ездили с экспедицией на Огненную Землю изучать быт индейцев. В числе участников экспедиции была одна чилийка. Вернувшись, она запросила визу на въезд в США. Ей отказали. Мотив: "Вы ездили с "красным" профессором". Меня ведь там считают "красным", – улыбается Александр Аронович. – Еще бы, был в Советском Союзе, борюсь за права индейцев! Хорошо, что мне не нужно ехать в Нью-Йорк – не дадут визы, ни за что не дадут!

Несколько минут профессор увлеченно рассказывает о своей поездке в Советский Союз, говорит о статьях, написанных им специально для советских журналов.

Пора прощаться: за нами уже приехала машина. Хозяева просят передать приветы московским и ленинградским друзьям.

Мы уже за воротами дома, но тут неожиданное происшествие вносит сумятицу. Неосторожно открыв калитку, мы выпустили на улицу любимца хозяев – рыжего пса Сэмми, который немедленно устремился вдоль улицы, задрав коротенький хвостик.

– Это ужасно, ужасно! – волнуется профессор.

– Мы успокаиваем его: не зря все-таки мы оба имеем звание заслуженного мастера спорта. Через две минуты Сэмми пойман и отнесен к своему приятелю Рубио, удивительно похожему на него псу той же породы. Спокойствие в доме восстановлено.

…И вот опять после короткого, трехдневного визита в Уругвай мы с Кересом на пути домой пересекаем Атлантический океан. Прыжок из Бразилии в Африку длинен, вечер и ночь в самолете тоскливы. Чтобы как то развеселить пассажиров, стюардессы раздают подарки, затевают игры.

Одна из них прошла по рядам кресел, неся в руках большой хрустальный бокал, наполненный обыкновенными спичками.

– Сколько спичек в бокале? – спрашивала она на разных языках каждого пассажира и записывала ответ на бумаге. Когда подошла моя очередь, я примерно прикинул количество спичек и сказал:

– Сорок шесть.

Минут через пять стюардесса вновь появилась около наших кресел и протянула Кересу превосходный будильник.

– Это вам приз, – сообщила девушка. – Вы угадали!

– Вот везунчик! – невольно воскликнул я. – Какое число ты назвал?

– Сорок один, – ответил Пауль.

– Почему так?

– Потому что мне как раз сорок один год.

Пауль уже привык к слову "везунчик", которым я его когда-то окрестил. Порой оно приобретает иронически-печальный оттенок. С искренним сожалением встречал я всегда неудачи друга в турнирах претендентов, где вечные "только вторые" места никак не дают Кересу добраться до желанного шахматного трона.

Но, очевидно, в компенсацию за эти неудачи судьба решила баловать Кореса нескончаемой вереницей забавных удач. Диву даешься, как точно он может угадать"счастливый" номер в лотерее или счет предстоящего футбольного поединка. Однажды в Англии мы заключили круговое пари: каждый предсказывал свой счет матча двух футбольных команд и оставлял в качестве вступительного взноса шиллинг. Собранные деньги перекочевали к Кересу. В Сант-Яго по воскресеньям проводилась денежная лотерея.

– Пауль, выберите мне несколько билетов, – попросил Кереса Вальтер Адер. Тот назвал номера.

Как сообщил потом Адер, в воскресенье утром он раскрыл газету и… чуть не упал со стула. Его номер выиграл несколько миллионов песо! Правда, при повторной проверке выяснилось, что счастливый номер несколько отличается от выбранного Кересом, но все равно чилиец получил изрядную сумму. При расставании он попросил Кереса назвать целую серию номеров на ближайший год.

Во время одного из сборов под Москвой мы поехали с Паулем кататься на лодке. Встретили на воде мастера Владимира Алаторцева, удившего рыбу спиннингом.

– Как дела, Володя? – спросил коллегу Пауль.

– Тут ничего нет, – уверенно заявил Алаторцев.

– Ты просто не умеешь удить, – возразил Керес.

Это было неосторожное замечание, так как Алаторцев слывет докой по части рыбной ловли. О пойманных им щуках даже писали в "Вечерней Москве".