Виктор Тихомиров - ЧАПАЕВ — ЧАПАЕВ

Изумление растянуло яркие губы Раисы, превратив их в красный переливающийся и растущий овал. Затем, когда должен был раздаться облегчительно громкий звук и может быть самые нужные слова, грудь ее переполнилась воздухом и так замерла, поскольку дыхательный путь замкнуло.

Само помещение вдруг пришло в движение. В первую секунду оно было необъяснимо. Стены и потолок стали стремительно колебаться и трепетать. Многие из гостей покачнулись и невольно сдвинулись со своих мест, потому что в этот самый, и без того драматический, момент пространство пола будто наклонилось и мигом заполнилось стремительно бегущими к неизвестной цели мелкими, невообразимо грязными поросятами.

Всеобщее «А-А-А!!!» потрясло стены, и все разом смешалось. Как будто вихрем смахнуло скатерти со столов, заодно с посудой, яствами и обещанным артисту Ворону коньячком. И хоть рыло хряка Федьки (а это был конечно же он) убралось назад в кухню, поскольку Макаревич успел одновременно брызнуть боржомом в лицо хозяйки для возвращения в чувство, и бутылкой в самое рыло хряку запустить, и даже боковым зрением отметить или вообразить мимолетный восторг в глазах возлюбленной, паники не убыло.

Поросята, преодолев пространство жилплощади в одну сторону, бросились преодолевать его в другую, а затем устремились в третью, увлеченно визжа и стараясь сократить намеченные маршруты, для чего припускали прямо по столам, битой посуде и спрыгивая на головы и туловища упавшим гостям.

Гости вскакивали, чтобы вновь опрокинуться в самых нелепых позах, тем более не все распознали этот вид животных и подумали черт знает что. Дамы невольно демонстрировали скрытые доселе части тела и секретные детали туалетов. Все гости отказывались понять — номер ли это программы, проявление мистики, или таково воздействие заграничного алкоголя на организм советского человека? Кое-кому молниеносно пришел на ум вопрос: не Пост ли нынче, на фоне стольких закусок? Профессор же Виноградов украдкой стремительно перекрестился.

При виде поросят, Раиса все же рухнула в обморок, на радость подхватившему ее Макаревичу, тотчас утянувшему возлюбленную за подмышки в соседнюю комнату.

Ворон еще прежде как-то пропал у всех из поля зрения. Актер ускользнул, как только Раиса выпустила на миг его локоть.

…

В это же самое время вдова Спиридонова Матрена наняла за рубль соседа, имевшего в пользовании мелкий полугрузовой автомобиль, и вдвоем они принялись перетаскивать клад из Матрениного подпола в крытый брезентом кузов.

Сосед был молчун и лишних вопросов не задавал, опираясь на полное к Матрене доверие. Промолчал он и когда пер на спине обернутый рогожей пулемет, который признал по стальным колесам, форму которых не удалось замаскировать. Погрузив оружие и боеприпасы, приятели завели в машине мотор, для чего Матрене пришлось несколько раз усердно крутануть заводную ручку, и тронулись в сторону милицейского отделения, где служил полюбившийся вдове Павел Перец.

Матрене в голову явилась фантазия дополнительно вооружить сержанта и товарищей его в борьбе с душегубами, никак не хотевшими переводиться на пути ко всеобщему Светлому будущему.

Матрена с годами пришла к уверенности, что если не происходит войны, люди тотчас начинают жить незаслуженно хорошо, копить ненужное, избыточно питаться и все меньше работать. С другой стороны пропасть разводится разного жулья и воров с бандитами. Они, отчасти, регулируют эту ситуацию, грабят особо зажравшихся, одновременно приготовляя себе место в аду, если только не раскаются искренно, хотя бы в последний миг.

За это их часто любит публика, еще не подвергнутая грабежу. Небогатые люди воображают, что разбойники могут сделаться народными мстителями Робин Гудами. У богатых будут отбирать, а им отдавать. Дело доходит до сочинения о них песен или кинофильмов. Но это всего лишь мечта. На самом деле душегубы быстро смыкаются с богатеями, чтоб из бедных тянуть последнее.

Только среди своих соседей Матрена насчитала с дюжину типичнейших паразитов, совершенно не похожих на тружеников или каких-нибудь докторов с учителями. Даже на лицах они носили отпечаток паразитического образа жизни. Таковы же были и их подрастающие дети. Между ними водилась дружба, не могущая не привести к злокозненным замыслам и действиям. Милиционеры тогда могут и не справиться с вражьей силой, ведь у них, как заметила Матрена, даже в кобурах вместо пистолетов лежали свертки с хлебом и вареные яйца. Теперь, если вдруг негодяи нападут внезапно на отделение и захотят всех перебить, а сообщников своих освободить, то Паша сможет хотя бы напугать их пулеметом.

В отделении дежурный, явно недовольный тем, что его вывели из глубокой озабоченной задумчивости, нехотя и сквозь зубы пояснил вдове, что Перец командирован в пионерлагерь за город. При этом лицо его никак не походило на благородные милицейские физиономии, которых множество видела Матрена в кино. Скорее, он смахивал на переодетого бандитского вожака. Еще несколько таких же типов проскользнуло внутрь и обратно, пока шел разговор.

— На жировку, Корытин? — окликнул дежурный одного из выходящих в форме и с совершенно негодяйской физиономией.

— Надо! Зван к одной за город, на прыроду. Воздуху глотну. Там, промежду прочим, и отдохну Перца нашего, пионэрлагерь «Зорька» неподалеку и река с рыбаловкой, — ответил тот, выходя на крыльцо и сладко потягиваясь выпуклым животом.

Вдова так и замерла. И ход ее мыслей повернул в другую сторону. Она бросила расспрашивать угрюмого дежурного, посмотрела только на него особо, так, чтоб тот забыл ее навсегда, затем уселась в кабину грузовичка и велела соседу ехать за брусничного цвета «Победой», в которую уселся пузатый Корытин.

— Вот и мы в «Зорьку». Туда все и свезем орелику моему Пашечке, — решила Матрена, — не то вооружим еще ошибкой каких-нибудь ряженых оборотней или кровопийц.

Она устроилась поудобнее, и всю дорогу успешно отводила в сторону пристальные взоры редких в те времена автоинспекторов.

63

Дети, преимущественно мальчишки, и вожатый Перец стянули свои силы у высокого забора Раиной усадьбы. Там они хорошенько пристроили к ограде широкую доску, конец которой пришелся против склона горы, закрывавшей дом от ветра и посторонних взглядов. Получилось нечто вроде трамплина.

Мальчишки зарядили свои рогатки некрупными камнями и заранее тщательно прицелились в сторону большого окна, глядевшего на забор. Вожатый поднялся на вершину склона и устроился получше в седле своего стального «коня». За поясом у него находился устаревшей конструкции пистолет «ТТ», заряженный холостыми патронами, чтоб кого-нибудь не подстрелить, но пугнуть, если понадобится.