Дмитрий Шерих - «А» упало, «Б» пропало… Занимательная история опечаток

В русле этой статьи трудился не только Н. Н. Филиппов. Главлит, цензурное ведомство страны, рассылал на места свои соответствующие инструкции и приказы. Требовал:

«Каждый случай так называемых „опечаток“, политически искажающих текст, должен быть тщательно расследован, независимо от того, попал такой искаженный текст в печать или выпуск его был своевременно предотвращен…»

Да уж, расследовали. И с виновниками, как правило, поступали жестко. Автору известен лишь один случай, когда советская политически значимая опечатка была воспринята «со знаком плюс» — послужила своего рода руководством к действию. Случилось это в 1919 году: наборщик газеты «Правда» напечатал слово «Ильичем» через «ё» (хотя по правилам полагалось бы через «о»). Опечатка была канонизирована: с той поры отчество Владимира Ильича Ленина стало писаться в творительном падеже через «ё». Тогда как любой другой Ильич оставался как и прежде — Ильичом.

Назван Владимир Ильич — и, стало быть, пришла пора вспомнить об опечатках, связанных с его именем, а также с именами его знаменитейших соратников.

Ленину доставалось от опечаток не раз — не только в советские годы, но и в дореволюционную пору. В 1909 году, например, в Москве была издана его знаменитая книга «Материализм и эмпириокритицизм». Ильич жил тогда в Париже, активно переписывался с Москвой и выслал из своего далека аж 12 списков замеченных им опечаток. Однако все исправить не смогли, и в конце книги был приложен свой, издательский список опечаток.

А потом уж началось советское время — то самое, когда, по признанию Н. Н. Филиппова, «квалификация наших издательских и типографских работников» не всегда соответствовала должному уровню. Четвертый том сочинений Ленина, изданный в 1919 году, вышел со списком опечаток на 11 страницах. Сам автор пометил на корректуре тома: «Опечаток много».

На следующий год, в 1920–м, в свет вышла ленинская брошюра «О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибке Троцкого». На обложке ее Ленин пометил: «См. с. 17 смешная опечатка». Опечатка и вправду вышла забавная: на семнадцатой странице оказалась фраза «По вопросу о демократии ничего кроме обычного бюрократизма не надо». Ленин, конечно, не был горячим апологетом бюрократизма, он писал о демократизме.

Есть другие примеры ленинских опечаток. Долгое время, например, в его «Заметках публициста» печаталась загадочная фраза: «Кадетский врач готов считать пульс акомолу…» На самом деле врач готов был считать пульс «секомому» — кадету, подвергнутому телесным наказаниям.

В другой ленинской статье печаталось: «живая буржуазия готова на все дикости, зверства и преступления». Фраза в устах Ленина не удивительна, но отчего буржуазия «живая»? А она не живая — «гнилая»! Опечатка была впервые исправлена только в пятом издании сочинений Ленина — самом выверенном и точном. Впрочем, и это издание не обошлось без своих опечаток: хотя сами труды напечатаны были точно, но к справочному тому свою errata приложить пришлось…

И еще тройка примечательных опечаток, связанных с именем Ленина.

«Владимир Ильич начал говорить, сидя за столом, медленно царапая когтями лоб…»: так в 1937 году была набрана фраза в романе Алексея Толстого «Хлеб». Вообще‑то Ленину полагались ногти, но троцкистско–бухаринские шпионы пробрались в издательство «Молодая гвардия» и коварно подменили букву. Опечатку заметили только в типографии, но исправить успели.

В январе 1947 года журнал «Молодой колхозник» сообщил ошеломленным читателям, что «в 1920 г. В. И. Ленин окотился в Брянских лесах». Самые проницательные догадались: окотиться Ильич вряд ли мог, но вот охотиться — вполне…

А в брежневские 1970–е годы публицист Григорий Рыклин издал книгу «Если память мне не изменяет…» Там он писал об антисоветских фельетонах Аркадия Аверченко «Дюжина ножей в спину революции» и упомянул заодно ленинскую статью об этих фельетонах. Была у Рыклина и такая фраза: «Владимир Ильич, говоря об этой книжке „излюбленного почти до умопомрачения белогвардейца Аркадия Аверченко“, смеется над невежеством писателя…»

Нетрудно догадаться, что налицо очевидная опечатка: ну не может быть Аверченко «излюбленным до умопомрачения». У Ленина он был «озлобленным почти до умопомрачения»! Опечатку в книге Рыклина заметили лишь после выхода второго издания — и заметили случайно…

Ленин от опечаток страдал немало, но боролся с ними только на страницах своих книг. А вот Лев Троцкий, сподвижник Ильича, публично объявил опечаткам бой. В 1919 году он написал пламенный призыв «Товарищам–печатникам с фронта», где особо отметил: «Товарищи–печатники, наша типографская техника ужасна… Количество опечаток, перепутанных строк неисчислимо».

Тремя годами позже Лев Давыдович обрушил стрелы критики на газету «Правда» и не преминул обратить внимание на «опечатки и стилистическое неряшество» в газете. А еще два года спустя, выступая на съезде работников военной печати, много говорил о последних номерах газеты «Красная звезда» и сообщил аудитории: «Во второй строке аншлага говорится, что представитель СССР выехал из Германии в „Москви“. Ну, уж без этого не обойдешься, на опечатке стоим…»

Впрочем, в том же 1924–м, поздравляя Госиздат с пятилетием, Троцкий был вполне благодушен: «Если хорошая книга имеет хороший запах, то я должен сказать, что в первое время работы Госиздата от его книг запах был далеко не хороший. Я имел долгую переписку с Госиздатом по поводу опечаток и разных других технических ошибок, которые теперь Госиздат исправил…»

Троцкий, конечно, источал излишний оптимизм: опечатки продолжали бытовать. Причем иногда — с ведома властей. Сам Лев Давыдович мог ощутить это на себе в полной мере. Когда в конце 1923 года разгорелась большая внутрипартийная дискуссия, на одном ее полюсе стоял Троцкий, а его оппонентами были Сталин и его тогдашние сподвижники Зиновьев и Каменев. Да и практически все ЦК.

Как уверял Борис Бажанов, в ту пору технический секретарь Политбюро ЦК ВКП(б), Сталину с его сподвижниками принесли победу именно опечатки. Методика была использована нехитрая, но весьма эффективная. Сталинский выдвиженец Амаяк Назаретян был назначен заведующим партийным отделом газеты «Правда» — той самой, по которой «сверяли шаг» все коммунисты. Стекавшиеся в отдел отчеты о голосованиях парторганизаций чуть–чуть подправлялись.

«Работа Назаретяна очень проста. На собрании такой‑то ячейки за ЦК голосовало, скажем, 300 человек, против — 600; Назаретян переправляет: за ЦК — 600, против — 300. Так это и печатается в „Правде“. И так по всем организациям. Конечно, ячейка, прочтя в „Правде“ ложный отчет о результатах ее голосования, протестует, звонит в „Правду“, добивается отдела партийной жизни. Назаретян вежливо отвечает, обещает немедленно проверить. По проверке оказывается, что „вы совершенно правы, произошла досадная ошибка, перепутали в типографии; знаете, они очень перегружены; редакция „Правды“ приносит вам свои извинения; будет напечатано исправление“. Каждая ячейка полагает, что это единичная ошибка, происшедшая только с ней…»