Дмитрий Скирюк - Прививка против приключений

— Уж не хочешь ли ты сказать, что вообще ничего не заметил?!

— Ну, это очень интересная книга…

Витя вежливо откашлялся.

— Тогда, может быть, вы сами объясните, что задумали? — он обернулся к Игорю и Пашке.

— Ничего я не задумал! — возмутился Паша. — Все правильно. Вы все знаете, что Игорь не справляется со своими обязанностями — даже курс не может рассчитать. Ему давно пора на пенсию. Это… Нам нужен новый капитан. Думаю, никто не будет против, если я…

— Вранье! — взвыл Командор. — Это тебе пора на берег! Господи, какую змею я пригрел на своей груди! — Игорь приложил руки куда-то в район живота. — И это чучело было моим заместителем!

— Но… не драться же из-за этого… — сказал Коля.

— Правильно! — обрадовался Паша. — А я что говорю! Никто его не выбирал, значит, он самозванец!

— Но ведь и тебя никто не выбирал!

Пашка растерянно умолк, затем вдруг просиял:

— Значит, надо выбрать! Пусть будут выборы!

— Выборы! Выборы! — Игорь захлопал в ладоши. — Конечно, выборы! Я не сомневаюсь, друзья, что вы все проголосуете за меня. Вместе мы поставим самозванца на место!

Витя повернулся ко мне и покрутил пальцем у виска. Я лишь пожал плечами в ответ: «А что я мог сделать?» В конце концов, я давал им шанс замять все это дело без шума.

Прекратив взаимные оскорбления, соперники оживились и принялись обсуждать условия голосования.

— Значит, закрытое? — предлагал Игорь.

— Че? Закрытое? В смысле… А, понятно. Рафинандум, что ли?

— Референдум, болван, это подтверждение доверия кому-нибудь, а у нас выборы. На альтернативно-демократической основе. И должна быть предвыборная кампания.

— А Капитану Флинту тоже надо голосовать?

Началась предвыборная лихорадка. Оба кандидата забегали по палубе с охапками досок, гвоздей и кумача. Пашка, раскопав все свои фотографии, какие смог найти, расклеил по всему кораблю предвыборные афиши, приписав внизу:

Голосуйте

за независимого кандидата

на пост капитана корабля,

Дурманова

ОН НЕ ОБМАНЫВАЛ

И НЕ ОБМАНЕТ!

Командор, не желая отставать, развесил рядом плакатики с собственным изображением, призывая отдать свои голоса ему.

Поздно ночью оба они вооружились фломастерами и тайком друг от друга пробрались на палубу. Пашка дорисовал на хозяйских портретах рога и очки, а Игорь замазал все «НЕ» на Пашкиных объявлениях, вплоть до слова «независимого».

На следующий день Игорь устроил большой банкет с раздачей воздушных шариков с надписью «Гурея — в капитаны!» на каждом. Пашка же заперся в радиорубке, захватил магнитофон и целый день транслировал оттуда концерт Майкла Джексона, в паузах между песнями объявляя: «Эту программу предоставил Павел Дурманов, который уже много лет претендует на пост капитана „Гончей“! Все хотят быть похожим на него!»

На вечерней пресс-конференции Паша обвинил Командора в коррупции, взяточничестве и протекционизме, еле выговорив по бумажке все эти слова. Игорь же приписал Паше бездарность, завистливость и хроническое дуракаваляние, а напоследок сказал, что из Пашки получится такой же капитан, как из него, Игоря, балерина. Пашка заявил, что Игорь всегда охотно пляшет под чужую дудку, и заржал, восхищенный собственным остроумием. Игорь показал ему язык. Паша послал Игорю черную метку. Игорь приволок проектор и прокрутил кадры, запечатлевшие Пашу с бидоном на голове, после чего спросил, не этого ли урода мы собираемся выбрать капитаном. Паша в ответ принес Капитана Флинта, который тут же громогласно объявил, кто чей пророк, после чего враждующие стороны незамедлительно передрались.

Хозяин вывесил свою предвыборную программу, над которой усердно трудился целую ночь. В ней он превозносил здоровый образ жизни, полноценное и сбалансированное питание, увеличение пайков и смягчение взысканий, а также высокие должности для всех, кроме Паши.

Пашка же в своей программе обещал смягчение взысканий, увеличение пайков, сбалансированное и полноценное питание, здоровый образ жизни и высокие должности для всех, кроме Игоря.

Здесь оба зашли в тупик и попытались сократить документы в объеме, на что угробили еще одни сутки. Пашкина программа оказалась не в пример проще и утрамбовалась в три силлогических лозунга следующего содержания:

ГУРЕЙ — ДИКТАТОР

А НА КОЙ НАМ ДИКТАТОР?

ДОЛОЙ ГУРЕЯ — ДИКТАТОРА!

Наконец настал день выборов. Витя вытащил шесть бюллетеней и раздал их каждому. Написав имя своего кандидата, мы по очереди входили в каюту и бросали бумажки в урну. Когда все шесть листочков оказались внутри, Пашка с Игорем выволокли ее на палубу и, вытряхнув содержимое, принялись подсчитывать голоса.

На первой же бумажке значилось выведенное жирными буквами: «ПАША». Пашка издал торжествующее «Йо-гу-у!» и прошелся колесом по палубе.

— Поздравьте меня, я капитан! — крикнул он.

— Одна бумажка еще ничего не значит! — окрысился Игорь.

— У вас и одной-то нет, — возразил тот. Игорь поправил свою каску и, развернув вторую записку, озадаченно умолк.

Надпись гласила: «ВОЗД».

— Гм! Странно… — он перевернул бумажку, посмотрел ее на свет и обернулся к нам. — Есть среди нас кто-нибудь с таким именем?

— Никого нет! — поспешил вставить Паша. — Это сокращение. Должно быть, означает «Все Остальные За Дурманова».

Игорь набычился и налился пурпуром, и я поспешил вмешаться:

— Оба вы не правы. Это значит, что я… Гм! Что избиратель воздержался и не отдал свой голос никому.

Пашка озадаченно молчал. Чувствовалось, что записку с его именем бросил он сам.

«ВОЗД» было и в третьей записке, и в четвертой тоже. Пятая отдавала предпочтение Игорю. В напряженном молчании мы извлекли шестую записку и долго ее разворачивали.

Сердце у меня упало. В записке стояло злосчастное «ВОЗД».

— Итак, — после непродолжительного молчания сказал Коля, — вы набрали равное число голосов. Я думаю, перевыборы вряд ли что изменят.

— И что же теперь? — растерянно спросил Паша.

— Разве не ясно? — я поднял бровь. — У нас отныне два капитана!

— Э-ээ… Да? — недоуменно произнес Игорь и почесал в затылке. Он явно не ожидал такого поворота дела.

Оставив обоих капитанов переваривать эту новость, мы спустились в кубрик и в скором времени уснули. Перед сном я долго ворочался в кровати, гадая, чем все это кончится, и уснул, так и не придя ни к какому выводу.

Дело зашло слишком далеко. Оставалось надеяться, что амбиции двух капитанов не превзойдут наших возможностей.

Они их превзошли!