Дмитрий Скирюк - Прививка против приключений

— Димка! — послышалось справа. — Димка! Эге-гей! Иди сюда!

— Ого-го! — сложив ладони рупором, прокричал я в ответ. Пашка, ты где?!

Мой друг, видимо, что-то нашел, и я поспешил на его зов. Продираясь сквозь плотную стену растительности и время от времени окликая Пашку, я вскоре оказался на маленькой поляне, посреди которой возвышалось что-то похожее на телеграфный столб. Сходство было столь сильным, что я невольно задрал голову, ожидая увидеть белые катушки изоляторов, но их, конечно, не было.

Вместо этого там был прибит какой-то подозрительно знакомый штурвал. Сердце у меня дрогнуло. Я подошел поближе. Так и есть! Штурвал был с нашего «Арнольда».

Примерно на высоте моего роста стела была украшена нижеследующей надписью:

Сей шпиль былъ установлънъ на этомъ островъ въ память о погибшъмъ въ бою контръ-адмирале П. Дурмановъ. Ноября 13-го, 199.. года.

Из-за столба выглянула ухмыляющаяся физиономия Паши, и я вздрогнул.

Видал? — хвастливо сказал он. — Интересно, откуда это тут взялось? Кстати, я и не знал раньше, что ты капитан.

А с чего ты взял, что я — капитан? — искренне удивился я.

— А ты знаешь, кто здесь похоронен?

— Знаю! — рассмеялся я. — Ты.

— А вот и нет. Это тебе памятник. Иди сюда.

Обойдя обелиск, я недоумевающе воззрился на вырезанную с другой стороны надпись, очень похожую на первую, только вместо Пашки в ней упоминался «Капитанъ перваго ранга Дм. Скирюкъ».

Меня пробрал холодок.

— Ну, дела… — Паша почесал в затылке. — Слушай, Дим, а может, мы и впрямь… того, а? — он сделал похоронный жест и присвистнул. Я покачал головой, да и сам Пашка, разумеется, в это не верил. — Тогда я вообще ничего не понимаю… Может, это Игорь?

— Может быть…

Хоронясь за кустами, мы двинулись вдоль берега и вскоре наткнулись на небольшую бухточку, в которой ошвартовался странного вида парусник. Все сомнения отпали — это была наша «Гончая».

— Пошли к ним, — скомандовал я.

Ты что! — Паша ухватил меня за штаны и втянул обратно под укрытие деревьев. — Забыл, как они с нами расстались? Игорь нас пристрелит!

Я остановился. «Гончая» ошвартовалась соблазнительно близко, но доводы Пашки звучали здраво. Тем не менее нам во что бы то ни стало требовалось пробраться на борт — это был наш единственный шанс выбраться отсюда.

— Ты прав, — сдался наконец я. — Что ты предложишь?

— Произведем разведку.

Разделившись, мы осмотрели окрестности и вскоре обнаружили стоянку. Кто-то, судя по тулупу — Коля, готовил на костре ужин. Прочесав окрестные кусты, мы наткнулись на весьма любопытную поляну. Трава здесь была примята и истоптана, а на середине возвышалась гора свежевырытой земли, слегка присыпанная сломанными ветвями. Две глубокие колеи вели к ней и обрывались у ее подножия. Чуть поодаль был вкопан массивный столб с прибитой к нему табличкой:

КАБЕЛЬ, 3 м. НЕ КОПАТЬ

Вооружившись ветками, мы разбросали завал и принялись копать. Земля была рыхлая, утрамбованная лишь поверху, и поддавалась легко. Через пятнадцать — двадцать минут палка в руках у Пашки глухо стукнула о дерево. Вытащив тяжеленный ящик наружу, мы вскрыли его, и нашим взорам предстала груда награбленных Игорем «сокровищ». Паша поворошил позолоченные безделушки рукой и посмотрел на меня.

— Зарыл, — константировал он.

— Отнесем обратно? — предложил я.

— Куда это «обратно»? — нахмурился тот. В глазах его зажегся нехороший огонек, и я почувствовал неладное. Пашкой вновь овладевал демон жадности.

— Ну, вот что! — я захлопнул гробовую крышку, едва не оттяпав Пашкины пальцы. — Или мы возвращаемся на корабль, или нет. Решай сам.

Пашка молчал.

— Счастливо оставаться, — сказал я и направился к морю.

— Стой! Погоди! — Паша догнал меня и загородил дорогу. Так нечестно. Ведь это и наше золото тоже.

— А хоть бы и так, — я пожал плечами. — Мне до него с самого начала не было никакого дела. Оставайся, если хочешь, я скажу Игорю, что спасся один. Тебя никто не потревожит.

Пашу терзали сомнения. Некоторое время он стоял, глядя то на сундук (вообще-то это был гроб), то на «Гончую».

— Ну… Ну тогда давай хоть закопаем их обратно, что ли…

Было темно, когда мы, перепачканные землей по самые уши, вышли к костру. Три темные фигуры сидели поблизости, что-то передавая друг другу и оживленно жестикулируя. Пробравшись на берег под покровом темноты, мы вплавь двинулись к бригантине, силуэт которой чернел на фоне вечерней зари. Взобравшись на борт по якорной цепи, Пашка сбросил мне канат, и мы направились в трюм.

— Кто тут? — осторожно выглянув из каюты, спросил потревоженный шумом Олег. Мы замерли. Повторив свой вопрос, вахтенный еще несколько секунд настороженно вслушивался в тишину, затем успокоился. Вскоре послышался плеск весел. Шлюпка с глухим ударом врезалась в борт корабля, после чего веревки шторм-трапа задергались — кто-то карабкался на палубу. Судя по доносившимся снизу приглушенным ругательствам, это был Командор, к тому же изрядно выпимши. Последнее не замедлило подтвердить то обстоятельство, что верхолаз сорвался на полпути и с шумом упал в воду. Вылавливая его, шлюпка отошла на довольно значительное расстояние, после чего двинулась на второй заход. Подъем на палубу всех троих занял примерно полчаса, да и то не без помощи Олега. Окружив его с трех сторон, Витя, Коля и Хозяин наперебой стали что-то ему втолковывать, затем все четверо удалились в кают-компанию.

Пашка на цыпочках подбежал к окну и заглянул внутрь.

— Пьют! — сообщил он. — Что делать будем?

— То, что собирались, — буркнул я.

Подняв кливера и лисели, мы поймали холодный ночной ветер и, осторожно выйдя в открытое море, взяли курс на юг. Я встал к штурвалу, а Пашка отправился на камбуз поискать чего-нибудь съестного.

Пару часов спустя дверь кают-компании с треском распахнулась, и на палубу вывалился распаренный и взъерошенный Командор. Широко расставляя ноги и хватаясь за протянутые леера, он добрался до мостика и направился ко мне. В руке у него была бутылка.

— Каррамба! — выкрикнул он в мой адрес. — Свистать всех! Наверх всех! Вы слышите, вы?! Тр-русы! Негодяи! Я сказал, что мне плевать на покойников, и даже сам ад мне нипочем! Я…

Корабль качнуло, и луч света из нактоуза упал на мое лицо.

Игорь отшатнулся. Медленно повернув голову, я вперил в него немигающий взгляд, рассчитывая произвести должный эффект.

— Что… а… — Игорь гулко сглотнул и попытался заслониться пятерней. Глаза его вылезли из орбит, в зрачках блуждал огонек безумия. Бутылка выпала из руки и покатилась по палубе. Пахучий кубинский ром с бульканьем растекся по доскам. — Разве т-ты… — пробормотал Хозяин. — Не может быть…