Дмитрий Скирюк - Прививка против приключений

Пашка в кабине двигал все рычаги сразу и поочередно давил на педали. Из выхлопной трубы вырывались жирные черные клубы дыма и хлопьями сажи оседали на наших рюкзаках. Бульдозер лихими виражами несся по пустыне, заваливаясь то на правый, то на левый бок. Олег, раскрыв рот, в изумлении наблюдал за проносящимся мимо ландшафтом. Игорь спешно надувал спасательный круг. Перепуганный Флинт вывалился из тележки и теперь догонял трактор своим ходом, а вернее сказать — лётом.

— Каррамба! — кричал он. — Кру-Крушение!

Коля растерянно метался между нами.

— Остановите же его! — кричал он. — Он нас всех угробит!

— Коля? — Игорь вытаращил глаза, — ты тоже здесь? А кто у штурвала?

— Я, Капитан! — донеслось из кабины сквозь рев мотора. — Обед скоро?

— Тормози!

— Зачем? — откликнулся Паша. — Поедим на ходу!

Игорь, пунцовый от ярости, набросился на нас:

— Кто пустил его в кабину?!

— Никто! Он сам! — прокричал Коля. — Он сказал, что ты ему разрешил…

— Я?! — опешил Командор. — Вранье! Разве не видно, что он за рулем впервые в жизни сидит?

В кабине бульдозера что-то оглушительно треснуло, послышался скрежет, и дизель заглох. Прокатившись по инерции еще метров двадцать, трактор сгреб ножом огромную кучу песка, после чего остановился. Из кабины послышались проклятия. Дверца распахнулась, отвалилась и упала на песок. Осторожно ступая, изнутри выбрался наш автогонщик и озадаченно уставился на зажатые в кулаке два отломанных рычага.

— Надо же… — пробормотал он, — какая хрупкая машина!

— Паша! — изобразив на лице улыбку, позвал Командор, — поди-ка сюда!

— А? — обернулся тот, — уже обед?

— Н-да… Вот.

По окончании экзекуции Игорь счел нужным провести экстренное совещание.

— Прежде всего, — сказал он, — необходимо выяснить, что это за местность.

— По-моему, мы на Марсе, — поспешил высказаться Паша.

Игорь побледнел.

— А вам, боцман, рекомендую заткнуться! — рявкнул он. — Мало того что по вашей милости нас занесло на Марс, так вы при этом еще и трактор умудрились поломать!

Пашка, на бидоне которого прибавилось несколько новых вмятин, поспешил исполнить приказание — если Игорь обращался к кому-нибудь из нас на «вы», ничего хорошего от этого ожидать не приходилось. Тем временем Игорь достал бинокль, огляделся окрест, зачем-то посмотрел на небо и удовлетворенно хмыкнул.

— Марс исключается, — объявил он. — Примем за рабочую гипотенузу, что мы на Земле и все еще в Австралии.

— Тогда это пустыня Симпсон, — сказал Олег.

— Пустыня! — восторженно вскричал Предводитель. — Да-да-да-да-да! Как же я сразу не догадался!

Метнувшись в угол тележки, где горой высились наши рюкзаки, он вытащил кофр с видеокамерой и поспешил запечатлеть окружавший нас пейзаж.

— Ну-ка, хлопчики, — командовал он, — сдвиньтесь левее — сниму вас на фоне горы. Так… То, что надо! Паша, повернись-ка лицом ко мне. Ах, это и есть лицо… Хе-хе… ничего себе! Никак не могу привыкнуть.

— Я тоже, — прогудел бидон.

Отсняв целую кассету, Командор успокоился.

— Ну вот, — сказал он и довольно похлопал ладонью по камере, — пустыня теперь у нас есть.

— Как выбираться будем? — угрюмо спросил Коля, безуспешно пытаясь приладить на место оторванные Пашей рычаги.

— А что это за железки?

— Рычаги поворота.

— Значит, если я правильно понял, — задумчиво сказал Витя, — трактор может ехать дальше, но не может поворачивать?

— Ну, да! — кивнул Коля. — Все остальное исправно.

— Так чего же мы ждем? — воскликнул Игорь. — Развернем трактор куда надо вручную и поедем по прямой!

— А ну как врежемся куда-нибудь? — засомневался Олег.

— Чудак-человек! — рассмеялся Командор. — Это же бульдозер! За работу. Прежде всего доберемся вон до той возвышенности — она как раз на западе.

Пыхтя и обливаясь потом, мы ухитрились кое-как развернуть бульдозер по направлению к одинокой красной горе и, забравшись в тележку, двинулись в дальнейший путь. Нож бульдозера подняли, кучу песка объехали и покатили дальше.

Коля ошибся, когда сказал, что трактор исправен — за время своего «автопробега» Пашка основательно потрепал коробку передач, оба фрикциона, не говоря уж о рычагах и педалях. Пострадали также тормоза и сцепка, сгорела уйма топлива, а в радиаторе закипела вода.

— Это ж талант нужен, чтобы так машину изувечить! — кипятился Игорь. — Сегодня останешься без обеда!

Пашка угрюмо молчал, сознавая свою вину, даже и не пытаясь оправдываться. Впрочем, потом он признался, что в душе был даже доволен, ибо теперь управлять трактором стало не в пример проще, нежели раньше.

— А ну, не расслабляться! — бодро произнес Командор. — Чего приуныли? Выше нос! Оглянитесь вокруг — какая красота!

Красота… Знал бы Игорь, что скрывается за этой красотой! Лучше бы мы и впрямь попали на Марс — шансов выбраться оттуда было бы больше. Мы заблудились в самом гиблом месте на Земле — красной пустыне Симпсон. Со времени открытия материка капитаном Куком здесь пропал без следа не один десяток экспедиций, не говоря уж об отдельных исследователях. Бескрайние просторы, усыпанные красным песком, где на много сотен миль не встретишь ни речки, ни озерца, где почти нет растительности и совсем нет животных, где дождь испаряется, не долетая до земли, — вот куда мы попали.

Хозяин решил тем временем провести ревизию продуктов, и теперь, банку за банкой, извлекал из рюкзаков консервы и концентраты. Он передвигал блестящие банки с места на место, что-то записывал в громадный блокнот и бурчал про себя. Тарахтел дизель, порывами завывал горячий ветер, и до нас доносилось лишь нечто вроде: «Бу-бу-бу, сгущенка, бу-бу-бу, тушенка…» Тележка то и дело подпрыгивала на ухабах, банки и пакеты с грохотом рушились обратно, и Игорь начинал все сначала. В конце концов нам стало казаться, что груз целиком состоит из сгущенки и тушенки, хотя было их самое большее штук двадцать. Среди них виднелись тугие кольца копченых колбас, пакеты с сухарями, желтые сырные круги и нечто длинное, завернутое в серебристую фольгу. Что касается нашего запаса воды, то весь он помещался в дубовом бочонке емкостью в шестьдесят литров.

Гора меж тем приближалась. Вблизи она представляла собой великолепное зрелище, и на несколько минут мы позабыли и о жаре, и о пустыне. Пологие уступы красного песчаника вздымались шестью террасами на высоту сорока — пятидесяти метров. Склоны горы, постоянно подвергающиеся воздействию жары и холода, выглядели старыми и растрескавшимися — гора эта стояла здесь задолго до появления на Земле человека и будет стоять еще много тысяч лет после того, как он исчезнет. У подножия крутого северного склона, где нагромождения валунов образовали нечто вроде навеса, произрастало несколько чахлых деревьев, окружавших неглубокую выемку, когда-то, вероятно, заполненную водой, а теперь сухую, как порох.