Дмитрий Скирюк - Прививка против приключений

Паровоз подкатил, пыхтя и отдуваясь, и замер. Черная громада локомотива дышала теплом. С легким шипением и свистом стравливался пар. В высоко расположенную кабину вели две узкие металлические лесенки с поручнями; Пашка немедленно облюбовал одну из них и стал карабкаться наверх. В окошке показалось перепачканное сажей лицо машиниста.

— Хайло! — закричал Пашка, завидев его. — Вам этот, как его… помощник паровоза нужен? Дык я могу! Давайте, показывайте на что давить…

Вы легко можете себе представить эту картину: ночь, австралийская степь. Остановившийся поезд. По лестнице ползет странного вида существо в трусах, рубашке и с бидоном на голове. Вряд ли это зрелище способно пробудить в ком бы то ни было дружеские чувства. Немудрено, что машинист, выхватив кочергу, с размаху обрушил ее прямо на надпись «УКРАДЕНО В ОТЕЛЕ „САВОЯ“».

— Ты че, обалдел?! — Пашка выхватил у него оружие и поясняюще постучал им по бидону. — Бить-то зачем? Она ж дюралевая. Видал, тундра?

Перебравшись через тендер локомотива, я оказался позади кабины и единственный из нас мог наблюдать разыгравшееся там действо. Внутри горела одна тусклая лампа, да и та — керосиновая. В ее зыбком, неверном свете Пашка выглядел совершенно нереально.

— Дик! — взревел машинист, испуганно отшатнувшись от ночного гостя. — Дик, где ты?!

— Надо бежать! — прокричал в ответ кочегар. — Это робот, Сэм! Он нас всех укокошит!

— Что крутить-то? — суетился Паша, наседая на них обоих. — Где руль?

Лихорадочно пыхтя, машинист и помощник попытались спуститься по второй лесенке, и почти сразу наткнулись на Командора — тот стоял внизу и плотно прижимал к животу стальную коробку сейфа. Голова его высовывалась из-за ящика и оживленно подмигивала — он был уверен, что переговоры увенчались успехом.

— Черт побери! — прохрипел кочегар. — Еще один… Голова человечья, а кишки бронированные!

— А у того, первого, наоборот было! — истерически взвизгнул Дик. — Это пришельцы! А вон и тарелка!!!

Недоумевая, я покосился в сторону, куда указывал узловатый палец машиниста, и разглядел в темноте круглый силуэт нашего глобуса. В свете звезд поверхность его жирно блестела и переливалась, от чего все это и впрямь смахивало на космический аппарат. Да и размеры были — не то чтобы большие, но подходящие.

Все эти события не заняли и двух минут. С воплями отчаяния оба железнодорожника прыгнули в темноту и, повалив Командора, бросились наутек. Флинт некоторое время летел следом, выкрикивая угрозы, затем примостился на макушке глобуса и не придумал ничего лучшего, как долбануть клювом по тугой резиновой поверхности. Грохот взрыва заставил обоих бежать еще быстрее.

— Собачий нос… — озадаченно выругался Предводитель, поднимаясь и отряхиваясь. — Однако… И глобуса нет! Что же делать? Может, они еще вернутся… Подождем? — он повернулся к нам, испрашивая совета.

— Думаю, не стоит, — справедливо заметил Олег. — Они теперь остановятся только в ближайшем полицейском участке.

— Но… — Игорь был в растерянности. — Но нам надо ехать!

— Дык поехали! — бесшабашно крикнул Паша, уже напяливший на бидон форменную фуражку. — Чего тут сложного? Сами это… запустим. Вы мне только порулить дайте. Тут где-то ручка должна быть, ее дернешь, и — ту-ту! Я в кино видел…

Поразмышляв минуты две, Игорь приказал забираться в кабину.

— Витя, разводи пары, — приказал он. — Паша, Дима! Живо за лопаты — займетесь топкой.

«Есть!», «Есть, Капитан!» — откозыряли мы. Угли полетели в разверстую печь, и вскоре пламя забушевало с новой силой. Игорь в задумчивости остановился перед большим манометром и постучал пальцем по приборному стеклу.

— Надеюсь, не взорвемся… — пробормотал он и повернулся к нам. — Ну, как там у вас?

— Все готово, — сказал Паша. — Гудок давать?

— Давай!

— Ну, с богом! — Пашка поплевал на ладони и рванул веревку инжектора. В тишине австралийской степи раздался протяжный мелодичный гудок. Едва лишь он стих, позади послышалось вежливое покашливание. Обернувшись, мы встретились взглядом с Капитаном Флинтом, восседавшим на рычаге тормоза.

— Нет бога, кроме Кру-Кру, — сказал он, — и капитан Гурей — пророк его.

Рычаг под тяжестью галчонка медленно пополз вниз, и состав, лязгая буферами, рванул с места. Все попадали на пол.

— Ну, Флинт! — Игорь сжал кулаки. — Ну, погоди!

Оставляя позади луга, перелески, стада и длинную вереницу телеграфных столбов, наш паровоз несся вперед. Светало. Теперь, когда солнце взошло, мы смогли разглядеть, что состав нам достался небольшой, состоящий в основном из наглухо закрытых металлических вагонов и пары цистерн. Сменяя друг друга, мы не переставая подбрасывали уголек в гудящую топку, опасаясь, впрочем, наполнять ее доверху. Единственным из нас, кто хоть что-то понимал в паровозах, оказался Витя, у которого в детстве была игрушечная железная дорога. Приказом Командора новый машинист был немедленно приставлен к управлению локомотивом, и все успокоились.

Тесная и закопченная кабина не вмещала шестерых путешественников. Бросив на кучу угля большой кусок полиэтилена, мы расположились на нем и попытались заснуть. Лежать было неудобно — угловатые куски угля впивались в бока и спину, Пашка долго ворочался, потом не выдержал и отправился в путешествие по крышам вагонов в надежде отыскать себе местечко получше.

Отдуваясь и размазывая по лицу копоть, в бункер ввалился Капитан.

— Ну и духотища! — заявил он, располагаясь радом со мной. Некоторое время он молчал, сосредоточенно листая какую-то тетрадь в зеленой клеенчатой обложке, затем повернулся ко мне.

— Взгляни. Похоже на путевые листы.

— Где ты это взял?

— Там, в ящичке лежала… — он раскрыл первую страницу. — Накладные, подорожные… О! Вот: «Состав литер 316, 28-го августа сформирован для следования рейсом до порта Дарвин с грузом мороженой баранины. Машинист — Самюэль Клеменс, помощник — Ричард У. Сэнд». Гм, гм… Нам, положительно, везет! Так… «Следовать маршрутом: Элис-Спрингс — Эйлерон — Теннант-Крик — Пайн-Крик — Аделейд-Ривер — порт Дарвин».

— А где мы сейчас? — спросил я.

Пожав плечами, Игорь пролистал тетрадь дальше, но никакой полезной информации больше не нашел — везде были какие-то графики, отметки, сопоставления с расписанием, расписки в загрузке углем и водой и прочая мешанина цифр и значков. Отбросив журнал в сторону, Игорь улегся на спину, задумчиво глядя в светлеющее небо.

— Что меня беспокоит, так это рельсы, — неожиданно сказал он. — Вдруг они кончатся? Железная дорога — это вам не шоссе, тут все по расписанию. Надо быть осторожными.