Филип Рот - Наша банда

МИСС ЧАРОВНИК: Я только хотела сказать, сэр, что Президент Лгундон Б. Джонсон, до того как попасть в Белый Дом, также был нерожденным младенцем, а между тем он состоял в Демократической партии. Как вы могли бы прокомментировать этот факт?

ТРИККИ: Мисс Чаровник, если мой предшественник на этом высоком посту принадлежал к племени нерожденных, я готов первым поаплодировать ему. Не сомневаюсь, что у себя в Техасе он, прежде чем заняться общественной деятельностью, был одним из самых приметных зародышей. Я вовсе не думал утверждать, будто моя администрация первой в истории осознала важность вопроса о правах еще не рожденных. Я говорю лишь, что мы намереваемся нечто предпринять в этой связи. Мистер Трезвяк.

МИСТЕР ТРЕЗВЯК: Господин Президент, я хотел бы попросить вас сказать несколько слов о с научных проблемах, связанных со сбором голосов нерожденных младенцев.

ТРИККИ: Что ж, мистер Трезвяк, прибегнув к слову «научные» вы, безусловно, попали в самую точку. Перед нами действительно стоит научная проблема невиданных масштабов — и пусть никто не питает иллюзий на этот счет. Более того, я совершенно уверен, что отыщутся люди, которые в завтрашних газетах заявят, будто решение ее невозможно, нереально, будто это чистой воды утопия. Вспомните однако о том, что, когда в 1961 году президент Харизма, выступая перед Конгрессом, заявил, что еще до конца нынешнего десятилетия наша страна высадит человека на поверхность Луны, также нашлось немало людей, готовых налепить на него ярлык безумного мечтателя. Тем не менее, мы это сделали. Мы сделали это, благодаря американскому «ноу-хау» и американской приверженности к коллективному труду. Точно так же и я совершенно уверен, что ученые Америки, ее технические специалисты сумеют решить задачу предоставления нерожденным младенцам возможности участвовать в выборах — и не до конца нынешнего десятилетия, но до ноября 1972 года.

МИСТЕР ТРЕЗВЯК: Не могли бы вы, сэр, сообщить нам, во что, примерно, обойдется осуществление столь напряженной по срокам программы?

ТРИККИ: Мистер Трезвяк, в ближайшие десять дней я представлю Конгрессу проект соответствующего бюджета, в настоящий же момент позвольте мне сказать следующее: величие требует жертв. Набросанную моими научными советниками программу исследований и разработок «на медные деньги» осуществить невозможно. В конце концов, о чем мы с вами сейчас разговариваем как не об основополагающем принципе демократии: об избирательном праве? Я не способен поверить в то, что члены Конгресса Соединенных Штатов сочтут возможным предаваться политическим играм, когда речь пойдет о совершении шага, подобного этому, шага, который продвинет вперед не только нашу нацию, но и человечество в целом.

Вы, например, даже представить себе не можете как этот шаг повлияет на народы недоразвитых стран. Возьмите тех же китайцев и русских, которые и взрослым-то голосовать не дают, и сравните их с нами, американцами, вкладывающими миллиарды и миллиарды полученных от налогоплательщиков долларов в научный проект, цель которого состоит в предоставлении права голоса людям, неспособным видеть, слышать, говорить и даже думать — в привычном нам смысле этого слова. Подумайте сами, каким красноречивым свидетельством смятения умов и даже ханжества, обуявшего нашу нацию, может стать тот факт, что мы, посылающие наших парней в далекие странах сражаться и умирать единственно ради того, чтобы обитающие в них беззащитные люди получили право свободно выбирать себе такое правительство, какого они заслуживают, обращаем затем взоры к собственной нашей стране и видим, что сами мы продолжаем отказывать в этом праве огромной части нашего населения, и лишь потому, что части этой выпало жить не в Нью-Йорке, а в плаценте или в матке — сколько трагической иронии будет содержать в себе этот факт! Мистер Слови-Меня-На-Вранье.

МИСТЕР СЛОВИ-МЕНЯ-НА-ВРАНЬЕ: Господин Президент, меня смущает следующее: до сегодняшнего дня вас характеризовали, и думается, не без вашего на то согласия, как человека, если и не имеющего непосредственного соприкосновения с образом жизни и идеями молодого поколения, то уж во всяком случае скептически относящегося к разумности и того, и другого. Не является ли ваше нынешнее выступление за права не просто «молодых», но переживающих период созревания людей, полным поворотом кругом, если вы позволите мне прибегнуть к подобному выражению?

ТРИККИ: Ну что же, я рад, что вы подняли этот вопрос, поскольку я считаю, что мое поведение раз и навсегда показывает, каким гибким человеком я являюсь, с какой готовностью я прислушиваюсь к призывам любого меньшинства и отвечаю на эти призывы — сколь бы бесправным таковое меньшинство ни являлось — важно лишь, чтобы призывы эти были разумными и не сопровождались насилием, изрыганием непристойностей и швырянием пакетов с краской. Если и существует реальное доказательство того, что оторвать внимание Президента от показываемого по телевидению футбольного матча можно, и не разбивая палаточный лагерь на лужайке Белого Дома, то, думаю, пример этих крохотных организмов дает такое доказательство. Заверяю вас, они действительно произвели на меня огромное впечатление своим безмолвным достоинством и воспитанностью. Я надеюсь лишь, что все американцы будут гордиться нашими нерожденными младенцами так же, как горжусь ими я.

МИСТЕР ВОСТОРГУН: Господин Президент, я в восторге от обрисованных вами технических перспектив. Не могли бы вы дать нам хотя бы отдаленное представление о том, как именно смогут нерожденные младенцы распорядиться своими бюллетенями на избирательных участках? В особый восторг приводят меня утопающие в плаценте эмбрионы, которые еще не успели обзавестись развитой нервной системой, не говоря уже о тех конечностях, коими все мы пользуемся, имея дело с машиной для голосования.

ТРИККИ: Ну, прежде всего, позвольте напомнить вам, что наша Конституция не содержит никаких ограничений по части избирательных прав человека, обладающего физическими недостатками. Нет, наша с вами страна устроена по другому. В этой стране проживает множество людей с восхитительными физическими недостатками, хотя, конечно, в пресловутые «новости» эти люди попадают не так часто, как демонстранты.

МИСТЕР ВОСТОРГУН: Я вовсе не желал предположить, сэр, что эмбрионам следует отказывать в избирательном праве только на том основании, что у них отсутствует центральная нервная система, я размышлял лишь о фантастической механике их волеизъявления. Как, к примеру, сможет эмбрион сопоставить избирательные программы и сделать разумный выбор одного из кандидатов, если он не способен читать газеты и смотреть телевизионные новости?