Константин Семёнов - Политэкономия от макака-резуса

Скоро установилось равновесие. Самые упорные продолжали зарабатывать жетоны и даже их отоваривали. Только вот еда доставалась им редко. Сначала наедалась элита, потом элита кормила приближённых самок, и только потом у остальных появлялся шанс.

Выглядело это так. Очередной труженик получал за свой жетон банан — и его тут же забирал Цезарь. Нюхал, надкусывал и… царственным жестом протягивал назад. Труженик радостно хватал подарок, благодарил щедрого вожака. Вожак снисходительно принимал благодарность и иногда даже не отнимал подарок вновь. А иногда отнимал. И отдавал попрошайкам. Или опять труженику.

— Куражится! — огорчалась Вика.

— Даёт почувствовать своё иерархическое превосходство, — поправляла Кира.

— Правильно, Кирочка, — соглашался Реутов.

Омар ничего не говорил. С недавних пор он стал молчалив и даже что-то записывал в блокнот.

Шли дни. Ничего не менялось. Разве что Цезарь сообразил, что отнимать лучше не еду, а жетоны. А то он хочет апельсин, а эти идиоты получают бананы. Тружеников становилось меньше, попрошаек больше. Бут продолжал копить жетоны и всё чаще о чём-то «шептался» с Троцким.

Тогда мы разделили магазин. Это я придумал, доктор. Отделили отсеки друг от друга и поставили их в разных концах острова.

Элита растерялась. Их всего трое, а магазинов теперь четыре, за всеми не уследить. Неблагодарные подданные, понятное дело, лезут туда, где начальства сейчас нет. У автоматов их тоже не перехватить — тех ещё больше. Как жить? Неужто работать?

Рэм, Троцкий и даже спустившийся с пьедестала Цезарь гонялись по всему острову за членами стаи, а мы гадали и делали ставки.

Омар предположил, что Цезарь и гвардия устроят террор и заставят стаю работать на себя силой. Он плохо знал макак, наш завхоз. Проиграл Омар и очень расстроился.

Остальным было ясно, что элита примет в свои ряды ещё кого-нибудь. Но вот кого?

Вика надеялась, что приблизят Зулю. Ох, женщины…

Я и Кривяк ставили на Мака. Типичная «шестёрка», Мак готов был расшибиться, чтоб доказать преданность. К тому же здоровяк. Мы тоже ошиблись.

Вольский угадывать отказался. По-моему, он уже ничего не понимал.

Кира и Реутов поставили на Бута и выиграли. Ладно Кира, но Реутов… Он-то откуда?..Обидно.

Элита приняла Бута. Теперь их стало четверо, по числу магазинов. Конечно, Бут не обладал нужным авторитетом, и поначалу ему пришлось туго. Его не воспринимали всерьёз, огрызались, били. Но это было привычно, Цезарь прекрасно знал, как решать такую проблему. Сопротивляющимся доходчиво разъяснили: «Это — наш. Будете бузить — вырвем лапы!».

Опять стабильность. Но уже на новом уровне. Всё-таки теперь возле каждого отсека дежурил только один из элиты. Появилась свобода выбора. Можно было сговориться и попереть к магазину кучей: кому-нибудь, глядишь, и повезёт. Можно найти слабое звено и попробовать напугать. В качестве «слабого звена» чаще всего по старинке выбирали Бута. Не будет же он всё время жаловаться. Бут жаловаться не стал. Вместо этого он несколько раз бегал в свой тайник. После чего рядом с ним появился здоровяк Мак.

— Вот так! — снисходительно улыбался мне Реутов. — Недооцениваете вы силу финансов, дорогой Дарвинг.

— Отнимут! — больше из упрямства повторял я.

А потом случилась сенсация. Да такая, что даже Вольский захлопал глазами. Зита стала ходить налево. Вроде бы ничего особенного: контроль ослаб, и стало можно позволить себе слабость. Так-то оно так, только за удовольствие Зита просила жетон.

— Прастытутка! — расстроился Омар и почему-то посмотрел на лаборантку Свету.

Скоро примеру Зиты последовала и Гита. Потом и остальные.

В остальном всё было спокойно.

— Надо их встряхнуть, — решил Реутов. — Для начала поднимем расценки.

Мы мало что поняли: эксперимент всё дальше отклонялся от биологии. Разве что Кира ещё держала марку. Или делала вид.

А всё оказалось просто. Рабочие отрегулировали автоматы так, чтобы для получения жетона, рычаг надо было качать в три раза дольше.

— Не заметят мартышки, — предсказал Омар и опять ошибся.

Заметили. Ещё как заметили. Заволновались. В смысле, пошли волнения. Нет, доктор, они не стали объявлять забастовку и выдвигать требования. Новый стресс они стали снимать как обычно — драться. Знаете, как они дерутся? Сначала идёт словесная перепалка. У них удивительно много специальных звуков, своего рода язык. Вот, если ругаются двое равных, то они кричат так: «Аа-э-э!» Нет, пожалуй, пониже: «Аа-эы-ы!». Не полностью уверенный в своих силах угрожает так: «Аа-р-р-р!». Уверенный полностью просто открывает пасть и орёт, как оглашенный: «Аа-а-ар! Ар-гхык!» Что? Могут услышать на улице? Можно подумать… Ладно.

Короче, обстановка накалилась и опять стабилизировалась. Реутов задумался, но его опередила Кира.

Мы поставили ещё один отсек и заправили его не едой, а всякой несъедобной всячиной. Цезарь лично осмотрел через стекло новые товары и остался недоволен. Плюнул в витрину, швырнул кусок дерьма и ушёл. А зря.

Следом с полным ртом жетонов к новому магазину отправился Зуля. Назад вернулся уже не он, назад вернулся Бог. Ну, тот, кто совершил что-то до того небывалое. А как иначе можно назвать существо, которое смотрит на мир через солнцезащитные очки, имеет на шее жёлтый галстук с изображением пальмы и держит в руке ярко-красный детский флажок с надписью «1 Мая!»?

На этот раз Зуля поднялся не только выше вожака — он взлетел туда, где макак не могло быть по определению. Туда, где могли быть только ходящие на двух лапах боги. Это был шок! К Зуле боялись подойти. Перед ним склонялись. Сверкающие на солнце очки внушали ужас, красный флажок гипнотизировал, но больше всего поражал галстук. Когда Зуля вставал на задние лапы, галстук свисал ниже колен, и казалось что у Зули появился громадный, страшно красивый и совершенно невообразимый… Что вы улыбаетесь, доктор? Именно так им и казалось! А вы бы что подумали? Улыбается он! А-ар!

Что? Нет, вожаком Зуля не стал. Почему, почему? Сам виноват! Дал, понимаете ли, примерить очки Троцкому — очень уж тот подлизывался. Разве боги так делают? Ну и всё. Очки тут же перешли к Цезарю. Дальше? Сами не понимаете? Видимо, Цезарь, глянув через очки, увидел, что бог-то липовый. Отнял галстук, отнял флаг, нацепил всё на себя, а Зуле взамен надавал по шее. Другие тоже добавили. Что поделать — такова судьба первопроходцев. Зато после этого новый магазин стал очень популярным, а макаки стали щеголять в таких нарядах, что можно было подавиться от смеха. Вика, правда, не смеялась.

Дальше? Дальше Егор Ильич заявил, что, раз наши подопечные так далеко продвинулись, то пора их познакомить с инфляцией. Мы тогда и слова этого толком не знали, но тов. Реутов объяснил. Если раньше один жетон равнялся, к примеру, одному яблоку, то теперь то же яблоко будет стоить два жетона. Мы-то поняли быстро, а вот макакам объяснить оказалось сложнее. Никак не могли понять они сложностей рыночной экономики. Злились, стрессы срывали, как и положено, на тех, кто ниже. «Подонки» срывали злость на деревьях. Автоматам тоже досталось. От всех. Самые наглые даже на нас стали огрызаться, особенно на женщин. Света и Вика на остров уже не ездили. Киру пока не трогали. Инфляция? Когда за товар пришлось платить два жетона, желающих скопить денег впрок почти не осталось. Заработают жетон и сразу вперёд — проедать. А там как повезёт. Когда за банан пришлось отдавать три жетона — работать бросили все. Пришлось опять повысить курс до двух. Стабилизировалось… если это можно назвать стабильностью. Постоянные склоки, грабёж, драки. Макаки, конечно, никогда ангелами не были, но в драках всё же до увечий старались не доходить. А тут…