Андрей Щербаков - Приключения Винни-Пуха, или Когда софт спелый, его каждая свинья поюзает

— Как это? — удивился Тигра.

— Ну, помнит, а сказать не может... Не вылезает.

— А-а-а... Это бывает... Я один раз так набрался... Помню, как матернуться, вроде, а сказать ничего не могу — тоже не лезет, понимаешь...

— Не, это другое, — нетерпеливо перебил Пятачок. — Иа-Иа Очень Важную Вещь знает...

— Какую?

— Где наш дорогой Винни Пух...

— А-а-а-а-а!!! Надо его отблокировать. А чем он себе память заблокировал? Этим же и надо отблокировать! Я когда с вечера первачом заблокируюсь, понимаешь, первое средство, чтобы отблокироваться... утром... он же, первач родимый! В крайнем случае, бражка... Чем он обычно блокируется? Портвешкой, наверное?

— Кто ж его знает... Он, по-моему, в крутой завязке... У него, кажется, язва, — предположил Кристофер Робин.

— Может, скажешь еще, что у него и желудок есть? — обиделся Тигра. — Я тебе верное дело говорю — пол-литра первача, и ишак наш...

— Не, Тигра, успокойся... У него блокировка... Как это? А, философская, во! Он себя сам, понимаешь, заблокировал...

— Без спиртного? Иди ты... Умеют же люди... Ру! Крошку Ру надо спросить! Он все сорта знает!

— А он в вытрезвителе, — напомнил Пятачок. — Его Кенга вытрезвляет... После вчерашнего... — поросенок ехидно ухмыльнулся. Несмотря на то, что попойка, в результате которой Кенга устроила Крошке Ру вытрезвитель, произошла не меньше месяца до описываемых здесь событий, то, что случилось с Крошкой Ру, у жителей Леса именовалось не иначе, как «После вчерашнего».

— Так позвонить ему надо! — предложил Тигра, хватая со стола телефон. От такого резкого движения несчастный аппарат «Panasonic» был благополучно свален на пол и зверски разбит.

— Эй, Кенга, привет! — провозгласил Тигра в трубку.

— Привет, — сказала Кенга довольно равнодушно. — А ктой-та?

— А-а-а! Не узнала, щас побегу в миллионеры записываться, — сострил Тигра.

— Все шутим, — сказала Кенга. Было слышно как она пережевывает что-то съедобное, очевидно, мясное.

— Ну да, это я, Тигра, — сказал Тигра, подумав, что Кенга его уже разоблачила. — Крошку Ру мне! — потребовал он категорично.

— Низя, — ответила Кенга, пережевывая что-то со все более усиливающимся звуком.

— Почемуй-та?

— У него это... Он лечится. От запоя.

— А очень надо!

— По фигу, — Кенга была неприступна, а движение жевательных мышц просто таки гремело в телефонной трубке. — А зачем он тебе?

— Да так... Дело есть...

— Интересное?

— Очень...

— Ну, скажи мне... Я любопытная, — Кенга похабно хихикнула. Тигра тоже. Кристофер Робин подтолкнул его в бок, чтобы Тигра был ближе к делу.

— А, ну да! Тут Иа-Иа... знаешь такого?

— Ну, вроде как... Осел, что ли, такой у вас там?

— Во-во! Он... Ну, он что-то зажал про Пуха... И не говорит!

— Во хам... — протянула Кенга. — А Ру вам зачем?

— Ну, как зачем! Надо ж Иа-Иа...

— А... Вы в этом смысле... Ну хорошо, я ему передам. В трубке раздался звук, который означал, что Кенга изумленно выронила трубку на рычаг и пошла передавать.

— Чего они там? — спросил Крошка Ру, рассматривая на свет стакан самогона на EPROM'ах. Самогонка так и назвалась — «Епромовка», и носила фиолетово-зелетоватый оттенок.

— Осла забить решили, — сказала Кенга довольно равнодушно, беря со стола стакан, наполненный «Епромовкой».

— Какого осла? Иа-Иа, что ли?

— Ну да...

— Отобьется, — сказал Крошка Ру уверенно. — С ослами шутки плохи... И чего они его так?

— Чего, чего... Зажал что-то, и не дает...

— Ну так сковородкой его по кумполу, — сказал Крошка Ру и, опрокинув стакан в пасть, минуты две болезненно морщился, как будто стакан он проглотил вместе с самогоном, и тот теперь нервно ворочается в его внутренностях.

Решение вопроса о разблокировании мозгов Иа-Иа, предложенное Крошкой Ру, все нашли просто замечательным, потому что самим думать на данную тему не очень-то хотелось по причине наличия в УК статьи, карающей за издевательство над ослами. По словам Крошки Ру, особых материалов для разблокирования, помимо сковородки, не требовалось. А сковородка же предназначалась для равномерного разгона в замкнутом круговом пространстве и последующего ударения по голове Иа-Иа, которое должно было благотворно подействовать на мыслительные способности ослика и выбить в буквальном смысле всю интересующую окружающих информацию. Буде Иа-Иа возмутился бы против такого прямого наглого вмешательства в его персональные мозги, имелась также директива его собственное мнение не рассматривать. От предложения Крошки Ру Тигра пришел в восторг.

Для разблокирования Иа-Иа был созван общий сбор, который постановил временно приостановить лечение Крошки Ру (чтобы тот, помимо всего прочего, чего доброго, не спился бы) и командировать его в резиденцию осла для проведения разблокирования мозгов пациента.

Иа-Иа как раз заканчивал сочинение поэмы лирического характера в двух частях и с одним маленьким эпиграфом. Поэма начиналась словами «И томное сие томленье...», а заканчивалась: «...однако, в общем, соблюдя». Вышеприведенное словосочетание «в общем» встречалось в поэме раз сорок-пятьдесят и носило Особый Художественный Смысл.

Первое, что вырвалось из Иа-Иа, информацией о Пухе, по-видимому, не являлось, а, скорее, было похоже на Полный Удивления и Страдания Вопль. Когда Крошка Ру замахнулся сковородкой вторично, Иа-Иа заметил маневр и дико-дико завопил: — Подождите! Я вспомнил!