Сергей Боровский - Уроки переносятся на завтра

«Вот он — шанс! - подумал Иван. - Шнырь — толковый мужик, но он чужой. Нужно брать бразды правления в свои руки, пока это не сделал кто-нибудь другой».

- Поддерживаю! - вскричал он. - Но мы не должны быть столь прямолинейны в наших действиях. Я предлагаю условно назвать отряд «инициативной группой сопротивления врагам Страны Советов».

- Браво! - крикнул Атилла, а Шнырь обнял Ивана, как брата.

- Так выпьем же за нашего командира!

Те, кто мог стоять на ногах, полезли к Ивану чокаться, и он понял, что план сработал.

- Не, это здорово придумано! - уже в коридоре, куда они вышли освежиться никотином, прошептал ему на ухо Шнырь. - Враги придут, а тут — не кучка разрозненных идиотов, а сплочённая и обученная гвардия. Только есть один маленький нюанс...

Шнырь посмотрел вокруг, убедившись, кто их никто, кроме Атиллы, не слушает.

- Какой?

- Поверь старшему товарищу, - зашипел ему в ухо Шнырь. - На слова людей полагаться нельзя. Был у нас такой случай на зоне. Собрались мы как-то соскочить...

- Чего сделать?

- Ну, то есть дёрнуть от хозяина. Понимаешь? Большая кодла организовалась — человек пятьдесят. Договорились, когда, где. План разработали. А как дошло до дела — никто и не пришёл.

- Почему?

- Возможно, по семейным обстоятельствам. Или навалили в штаны со страха — точно не знаю.

- Не буду столь категоричен в оценках, - вставил добродушный Атилла. - Но в данной конкретной ситуации позволю себе согласиться с опасениями своего друга.

- Что вы предлагаете?

- Составить список и дать его на подпись, - подсказал Шнырь. - Всем. Без исключения.

- А получится?

- Да ты не волнуйся. Техническую сторону мы берём на себя.

Глава 18. Простые формальности

В ту ночь многие астрономы отметили необычную активность звёзд. Через тугую атмосферу к Земле рвались неизученные наукой частицы и всё норовили кого-нибудь облучить. Вероятнее всего, именно поэтому дежурному обсерватории Пулково пришлось лишний раз протереть главную линзу, а нашим студентам привиделись диковинные сны.

Лёха куда-то летел на воздушном шаре. Мимо величественно проплывали лохматые облака и заснеженные горы. Хищные птицы тащили в клювах еду для своих голодных птенцов. Ветер потряхивал корзину, испытывая её на прочность, монотонно подвывал и заставлял слезиться глаза.

«Ещё перевернусь, чего доброго», - подумал Лёха, но тут ему посчастливилось ухватиться рукой за свисающий канат.

Он примотал его к корзине, а сам перевалился через борт, оказавшись на ровной каменистой площадке. Подняв голову, он с удивлением обнаружил неподалёку компанию девчонок, сидящих вокруг костра. Совершенно голых, но почему-то не стесняющихся своего неприличного вида.

- Давай к нам! - позвали они.

Лёха подошёл к ним поближе и присел на корточки, протянув руки к огню и стараясь не смотреть в их сторону. Но амазонки, видимо, ждали от него более активных действий. Они обступили его со всех сторон и принялись без разрешения стаскивать с него одежду.

Он честно пытался сопротивляться, но всем прекрасно известно, как трудно порой во сне осуществить задуманное. Брюки в мгновение ока слетели с него и — о, ужас! — под ними оказались ещё одни, точно такие же, как и первые. Девушки тоже слегка удивились, но это не помешало им произвести насилие над парнем повторно. И что бы вы думали? С тем же результатом! Лёху облепили бесконечные штаны, как листья капусту.

ББМ, между тем, слонялся по сказочному лесу, раскрашенному в ласковые шизофренические цвета. Кругом бушевала весна, парили мохнатые мотыльки, мельтешили в воздухе полногрудые феи. Он даже пожалел, что не взял с собой сачка. Был у него такой в детстве. Зелёный, рваный.

На поляне, в тени огромного мухомора шло собрание лесного народа. Обворожительная эльфица докладывала об успехах и раздавала подарки отличившимся. ББМ с удивлением услышал и свою фамилию. Правда, он толком не понял, за что ему полагалась награда. Но разве же это важно?

- Проси, что хочешь, - сказала фея. - Исполнится любое желание.

Настал момент, к которому ББМ тщательно готовил себя с самого детства, поэтому список свой он выверил до мелочей. Его-то он и собирался огласить перед собравшимся. Однако, как он ни тужился, не мог произнести ни слова. Рот его совсем не открывался, словно кто-то зашил его нитками. ББМ поднес к губам ладонь и ощутил, холодея, суровые стежки, беспощадно притянувшие челюсти друг к другу.

Дед Магдей сидел на стуле возле стены в каком-то полутёмном коридоре, уходившем в бесконечность. Сколько хватало глаз, он видел лишь таких же, как он, людей, смиренно опустивших головы, словно ожидавших чего-то. Тусклость освещения не позволяла Деду разглядеть их лица, но он почему-то заключил, что знакомых среди них нет — иначе бы они давно обратили на него внимание и поприветствовали.

Матрос внутренним чутьём понял, что ждать придётся долго. Похлопав себя по карманам в поисках курева, он достал из найденной пачки папиросу, размял её и замер с раскрытым ртом — возникший неизвестно откуда человек навис над ним и произнёс сиплым басом:

- На вскрытие кто последний?

От неожиданности Дед Магдей выронил папиросу.

- Чего? - не понял он и в тот же самый момент увидел, как вся очередь обратила к нему свои недружелюбные взоры.

В одном из них, сидевшем от него через два стула, он вдруг различил самого Брежнева. Тот, правда, очень сильно изменился: помолодел, что ли, волосы его стали длинными и белокурыми, но не признать в нём бывшего генерального секретаря смог бы только кто-то совершенно невменяемый. Постойте! А кто там дальше? Да это же Суслов Михаил Андреевич! А рядом с ним — Косыгин!

- Здесь какая-то ошибка! - закричал Дед Магдей, когда весь ужасный смысл происходящего раскрылся перед ним. - Я не умер!

И отчаянный крик его наполнил 228-ую.

Сон Железного раскрывал ту же инфернальную тему, но несколько в другом ракурсе. Он шёл во главе похоронной процессии. Кого провожали в последний путь, он не знал, равно как и почему ему поручили нести хоругвь с изображением маршала Жукова. Чуть сзади плелись безутешные родные и близкие неизвестного усопшего, а за ними медленно катила поливальная машина. И что странно — гроба нигде по близости он не замечал. Многочисленные гости, бредущие за «поливалкой», скользили на свежеприготовленном льду и падали, беспомощно хватаясь руками друг за друга.

«Нужно идти быстрее, - сказал сам себе Железный. - А то так и конечности отморозить недолго».

Он прибавил шаг, но потом и этого ему показалось мало, и, в конце концов, он побежал. Толпа устремилась за ним. Хоругвь пришлось позорно бросить.

Серега стоял у школьной доски, соображая, как ему правильно ответить на поставленный учителем вопрос: