Валерий Романовский - Белая кость

Рухнула заветная мечта стать комбригом и адмиралом. Не хочется думать, что роковую роль в судьбе нашего героя сыграл компрометирующий его фотоматериал.

Январь 2004 г.

«В грехах мы все, как цветы в росе,Святых между нами нет...».

Фрол, как его звали друзья на бригаде, слыл личностью неординарной.

Умом большим не отличался, но был на удивление упорен и даже уперт. С виду большой и спокойный, старался служить обдуманно, усердно, исполнительно. По-крестьянски хозяйственный, с замашками опытного снабженца, был прижимист и запаслив. Уже с лейтенантских лет обращал на себя внимание командования бригады своим умением содержать в хорошем состоянии вверенное ему заведование на корабле и берегу. В то время бригадой командовал Н.Е.Хромов, который за мастерское совмещение жесткой требовательности и заботы о подчиненных, заслуженно носил прозвище Дядька. Мимо его пристального внимания такие способности молодого офицера незамечено пройти не могли.

В глаза всем сразу бросалась его физическая развитость, подтянутость и старательность. К тому же не пил «шило» и был в этом, пожалуй, исключением из правил среди всех себе равных.

И служба у Фрола пошла в рост. Может не так быстро, как ему хотелось бы, но на месте не стояла.

Сказать, что он был окончательным трезвенником, конечно нельзя. Ведь служил он не на Луне, а в Либаве, среди друзей-лейтенантов. Правда, от частых дружеских застолий старался уходить. Прежде всего, побаивался жену, которая, зная его скрытые особенности, по-женски давала ему иногда нагоняй почище любого командира подводной лодки.

— Ты что, спортсмен? Или вообще не пьешь? — удивленно спрашивали его друзья.

— Почему? Пью… иногда, — отвечал он.

— Значит, жены боишься? Наверняка сильно ругает, когда поддатый являешься? — старались уточнить товарищи.

— Ну, уж нет… столько-то я не пью, конечно! — смущенно отвечал Фрол, так как этот вопрос, как выстрел, попадал точно в «десятку».

Его трезвость обусловливалась прежде всего контролем со стороны. Самоконтроль мог просто не сработать. И он это знал. Ситуация сродни нахождению человека на болотной трясине. Вроде все хорошо: и солнце светит, и мох зеленеет, и птички поют, а сделал шаг в сторону и — задница!

Так бывает в жизни. Медики об этом знают. Эта невидимая грань называется лишней рюмкой, и порой безрезультатно изучается людьми на протяжении всей жизни.

В тех редких случаях, когда Фрол все же поднимал рюмку не совсем обдуманно, им совершались «подвиги», о которых потом долго говорили в подплаве…

Проводы на классы

Конец лета в Лиепае выдался жарким. Офицеры одного и того же выпуска училища ТОВВМУ, товарищи по жизни, учебе и службе Василий Коновалов и Олег Огородников в этот день были утверждены на учебу. С первого октября их ждали командирские классы (6-е ВОК ВМФ). Учеба предстояла в Питере, где друзья не были ни разу в жизни. Радость переполняла их!

Правда, Василий через неделю уходил в «автономку», и получалось так, что в очередной раз друзьям предстояла встреча уже на классах, в Ленинграде. Повод решили обмыть сразу. Зачем откладывать на потом то, что можно выпить сегодня. Благо, время и деньги у холостяков имелись.

Отметить факт удачи решили в ресторане дома офицеров, который в народе называли «Казино».

У дома офицеров встретили Володьку Фролова. Тоже выпускника ТОВВМУ. Закончил он училище на три года позже своих погодков и служил на одной из лодок бригады штурманом.

До училища он успел отслужить «срочную». За период учебы в училище, активно занимаясь борьбой и морским многоборьем, достиг поразительных результатов. Стал мастером спорта международного класса и членом сборной СССР по морскому многоборью. Сильно окреп физически. Стал по-медвежьи здоровым. Широкая муаровая лента, сплошь усеянная спортивными наградами, могла соперничать с «брежневским иконостасом» и вызывала белую зависть друзей. Некоторые местные юмористы, рассматривая награды, дружески шутили: «Да, Володька, если тебя вдруг съест большой крокодил, то первые два дня он будет гадить только твоими спортивными наградами!»…

— Фрол, ты как сюда попал? — обрадовался Олег.

— Если серьезно — не целясь! Вот, с первого сентября направляют учиться в университет марксизма-ленинизма. Сегодня здесь собирают всю группу. Нам прочитает вводную лекцию какой-то представитель ЦК Латвии, — важно отвечал он.

— Ну, ты, Вовка, не расслабляйся. Лекция — не эрекция. Ее можно и пропустить, особенно эту. Отметь свою явку у старшего и побыстрее приходи в «Казино». Мы сейчас там столик организуем. Причину банкета доложим позже. Если нет «бабок», не заморачивайся, ничего не надо. Главное, старик, — присутствие…

Через двадцать минут Фрол появился и, глядя на обильный стол, удивленно воскликнул:

— Затейливо же вы отдыхаете, господа офицеры! Вас что, повысили?

Узнав новость, Фрол искренне порадовался за друзей и одновременно расстроился за себя.

В хорошем смысле слова он был карьеристом и считал, что годы срочной службы «тормознули» его карьеру, то есть замедлили ее рост. Ему казалось, что товарищи его обходят по службе. И это было обидно, сильно било по его самолюбию.

С нотками тоски он отметил в очередном тосте:

— Вот вы уже на командиров учиться едете! А я...? Что, интересно, мне светит в будущем?

— Не расстраивайся Фрол! Всем нам в будущем светит одно и тоже — свой собственный памятник. А «железа» на наш век всем хватит! Не переживай!

— Уверен, что еще и на новых проектах лодок послужим, — утешал его Василий.

После посиделок в «Казино» вышли на остановку такси у кафе «Кайя» и стали в небольшую очередь желающих. Но с появлением первой свободной машины поддатый и угрюмый Фрол, как бык на красное, решительно направился к ней. Толпа возмущенно зашумела. В его адрес послышались замечания и насмешки.

Три молодых мужика в гражданке, стоявшие первыми, тоже с явными признаками опьянения, в попытке восстановить справедливость оскорбительно задели его:

— У вас, молодой человек, дурные манеры. Вы что, родились в сарае? — с претензией на интеллигентность, заплетающимся языком выдал один из них.

Лучше бы он этого не говорил! Со словами «Хамить — себе вредить, пацаны!», Фрол за секунду уложил всех троих прямо на остановке такси. Олег с Василием и сообразить-то толком ничего не успели.

На шум и крики толпы сначала раздались трели милицейских свистков, а затем, как джин из бутылки, появился милицейский «воронок».

В «обезьяннике» оказались все вместе: и правые, и виноватые.

Выяснив, что все задержанные — военнослужащие (те трое тоже оказались молодыми мичманами-надводниками из Зимней гавани), милиция быстро отфутболила всех в комендатуру, где их благополучно и определили в камеру.