Игорь - Мы из «Совка»!!! Байки старого бармена.

А всё наша лень — матушка! Дело в том, что варили мы «Кофе по-восточному», лучший на улице Горького! Плитка была сделана на заказ и песочек был натуральный — кварцевый, за свои кровные, между прочим! Это не помои из аппарата, что пьют сейчас в офисах. Ну и все в округе это знали и бегали к нам на кофе. А накануне праздника мы слегка «накатили» и были с явного «бодуна». Плитку мы не включили, и так от нас можно было прикуривать, а греть её надо с час, вот мы и расслабились. Тем более, ну кто припрётся в кафе в 11 утра в праздник. Нет, нашлись чехи на нашу голову! Барометр предсказывал бурю, и она пришла, в лице нашего директора Ксан Ксаныча. Кличка у него была «Удав» — это вам не хухры-мухры, а по заслугам!

Ксаныч был редкостный «крендель», по жизни натуральный сибарит, а проще барин. Ростом под 1,90. Лет 40, блондин, натуральный еврей с вечно сопливым «шнобелем» и якобы ярый коммунист. Любил девочек-студенток лет 17–18, вечно их опекал, подбирал их себе под стать — холёных, воспитанных, знающих себе цену. Короче, «дворняжки» к нему в кровать не попадали! Но на работе был «Удав»! Весь персонал он разделял по Брэму: официанты — ослы, администраторы — козлы, а мы бармены — волоёбы, извините за выражение. Я как-то прикололся и спросил, откуда он так хорошо знает «флору и фауну» нашей страны? Эх, лучше бы, я этого не делал! Он меня послал так далеко, что я долго думал, где это находиться! На работу он не спешил, любил вкусно пожрать, сладко поспать, душевно выпить хороших благородных напитков, поэтому раньше 2 часов дня мы его не ждали. К тому же, он втихаря приторговывал антиквариатом и весьма успешно. Это был достойный сын своего еврейского народа! Видать немало он везде заносил, раз его не трогали! И за место отдал немало!

— Ослы! Козлы! Волоёбы! Почему у вас мусор при входе?! Ну, вот и он, наш «Удав»! Заложили нас быстро, доброжелателей в нашем стаде хватало! В очередной раз назвав меня и моего напарника «Волоёбами», велел явиться к нему в кабинет.

— Пойдёшь в кабинет, захвати французский коньяк, один хрен мы попали, — посоветовал мой напарник.

— А почему я?

— Потому что молодой!

Довод был резонный, он был старше на 11 лет, и я пошёл!!!

— Дорогой Ксан Ксаныч! Поздравляем Вас с праздником Великой Октябрьской Социалистической Революции!!! — зайдя в кабинет, проорал я с порога.

Пауза была долгой, Станиславский отдыхает! Он смотрел на меня, как солдат на вошь.

— Ты что, мудак???

— Никак нет, — лихо ответил я.

— Тогда запомни на всю жизнь, — начал Ксан Ксаныч. — Когда у тебя есть «бабки» и здоровье, то каждый день для тебя будет праздник!!! Иди и пиши объяснительную по чехам, а бутылку оставь.

На улице был праздник, а мы сочиняли объяснительную, и выглядела она так:

«В 11 часов к нам в кафе зашли два иностранца, потребовали какую-то «Каву». Нам послышалось «Какава», которого в меню просто нет, и мы им отказали, после чего директор обвинил нас в сожительстве с волами — обозвав волоёбами!».

Ксаныч долго ржал в кабинете, читая наш опус, и повёз его к директору треста, благо он дежурил по району. Там они вместе «накатили» наш «Мартель», потом добавили, ну и тема рассосалась. Так что наш юмор прокатил!

Ксаныч в перестройку свинтил в штаты, где открыл свой ресторан и бензоколонку. Чувствует он себя неплохо, но работать много приходиться самому. А я всё чаще вспоминаю его совет. То нет «бабок», то — здоровья, в общем не получается «настоящий праздник» каждый день, а годы летят?!

В начале ноября 1982 года мы понесли огромную моральную утрату — умер наш дорогой Леонид Ильич! В связи с этим прискорбным фактом, мой напарник Юраня чуть было не понёс огромную материальную утрату, а дело было так.

С утра я прискакал в бар на работу, сдавать смену моему Юране и затем удариться в загул на 3 дня, имею право — выходной. Ничто не предвещало проблем, кроме поганой ноябрьской погоды и унылой Юраниной морды.

Ты слышал, Брежнев умер? — спросил он у меня. — Как ты думаешь, на «лавэ» это отразиться?

— C какой стати, ты что, его родственник?

— Был бы я его родственник, здесь бы не работал, — сказал Юраня и печально улыбнулся. Видно его интуиция, а говоря проще жадность, не обманула!

Юраня в бармены попал по блату, а до этого был боксёром. Голову ему отбили напрочь, ещё и зрение упало, таскал очки с толстыми стёклами, так что и глаз было не видно. Ростом он был метр с кепкой, но качок был конкретный. Ну, а жаден он был до крайности, «бабки» любил больше, чем Родину! Всучили мне его в ученики, а работали мы в одном модном кафе на улице Горького, я уже был Старшим барменом.

Свалив домой, я предался скромным радостям свободной жизни, но кайф мой был недолгим! Позвонил Юраня и срочно выдернул на работу. Когда я приехал, то застал неприглядную картину. В зале была гробовая тишина, а на стойке полулежал «бухой» Юраня.

— Ты же говорил, что на «лаве» это не отразиться, — заныл он. — А оно взяло и отразилось!

И он был прав! В стране объявили 3 дневный траур, тут уж не до пьянок, гулянок, танцев в обнимку и других радостей нашей скромной совковой жизни. Да, Юраня попал!

— Ничего, утро вечера мудренее, — успокоил я его и уехал думать, как снискать нам хлеб насущный.

А с утра мы занялись конкретным делом. Шеф-повар Каримыч был душевный человек, всегда помогал и никогда мне не отказывал, естественно не бесплатно. Ну, и тут он не отказал, продал мне мешок очищенных орехов «фундук» 50 кг, взяв сверху всего десятку. И мы пошли трудиться. Орехи мы хорошенько замочили в воде, засадили 10 кг соли, всё перемешали и слегка обжарили в духовке. На выходе получилось 75 кг, нормальный ход! Юраню я заставил фасовать наш чудо продукт в пакеты по полкило, а сам пошёл смотреть на улицу, что там происходит. А там было на что посмотреть!

По улице Горького пёрлись толпы народа прощаться с телом любимого вождя, а по тротуарам шныряли комитетчики и менты, короче — натуральный первомай. Те, кому сейчас за сорок, должны прекрасно помнить, как организовывали подобные мероприятия. Сгоняли народ из институтов и заводов в стада и гоняли по улице Горького, от Белорусской до Красной площади. Это называлось — явиться на мероприятие добровольно, но в принудительном порядке! Но пора выпускать на сцену Юраню!

Дал я ему фартук и большой поварской колпак, он ему сразу прибавил роста и солидности. А сам нарисовал ценник: «Орехи Фундук солёный к пиву» по цене 1 руб. 50 коп. за 500 грамм. Поставили мы столик в дверях нашего кафе, и «погнали наши городских!» Поначалу процесс протекал нормально, народ из колонн лениво подходил, брал и уходил. Но чем дальше, тем больше народу из людской реки перетекало в наш ручей. Тогда всё было «дефицит», кроме ежедневных сказок наших правителей по радио и телевизору! Народ уже выработал стойкий иммунитет на эту «пургу». Говорили: «Не купил, а достал» и радовались жизни! Но вернёмся к «нашим баранам». Я отошёл по делам и оставил Юраню без присмотра. Минут через 20 к нам ворвался комитетчик. Эту «кирпичную» рожу в ГэДээРовском костюме и польском галстуке, трудно с кем-то перепутать.