Святослав Сахарнов - Сын лейтенанта Шмидта

— А как же… Но все услуги у нас платные, — равнодушно ответила Кастро и тут же отправила Сэма за гербовыми марками.

Не теряя времени, Николай подсел к ней.

— Я вижу, у вас торжествует компьютерная техника, справки выдаются в считанные доли секунды, — весело сказал он, показывая на белеющий в углу металлический ящик с молочным экраном и разноцветными кнопочками. — Радостно, что прогресс коснулся и застойного архивного ремесла.

При слове «прогресс» спортсменки хихикнули.

— Капа, дай посетителю стул.

Узкоплечая светловолосая девушка подтащила к Николаю стул, а мексиканская артистка углубилась в кипу бумаг.

Молодые труженицы архивных справок возобновили прерванный приходом посетителей разговор:

— Девочки, не смотрели вчера «Полчаса с Миркиным»? Блеск! Был в Каннах, видел все ленты, всю порнуху, брал интервью у звезд. Говорит, в будущем сезоне в моде будет сеть.

— Какая сеть? — ахнул архив.

— Рыбацкая. Берете платье и вшиваете спереди сеть. Шарон Кейт уже была с сетью. С ней танцевал в акваланге сам принц Монакский.

— Принц — это авторитет, — согласился Николай, которому понравились девицы. — И акваланг — публика в шоке. Только танцевать неудобно — наступают на ласты.

Между тем суровая мексиканка уже приняла из рук вернувшегося Сэма пестрый бумажный квадратик, лизнула и вклеила марку в журнал.

— Капа, отведи клиентов в комнату для работы.

Следуя за светловолосой, члены товарищества смогли заглянуть на ходу в приоткрытую дверь и увидеть некрополь, в котором было похоронено архивное богатство. В освещенных тусклыми лампочками проходах на стеллажах громоздились айсберги металлических, картонных и фанерных ящиков и ящичков, пронумерованных, надписанных, запертых на стальные замки и завязанных плетеными шнурками, стояла садовая лесенка и тихо журчали льющие зеленый пограничный цвет лампы.

Светловолосая, оставив галеасцев в комнате с единственным зарешеченным окном наедине с коротконогим столом, предупредила: «Никуда не выходить!», прошла в зал, взлетела на стремянку и принялась двигать один ящик за другим.

— Ваш дом тут, — она соскользнула с лесенки и, прижимая ящик к груди, внесла добычу в комнату. По-лягушачьи крикнув замками, ящик раскрылся. Девушка начала перебирать в нем дела.

— Пардон, небольшой вопрос. Как нам с вами общаться? — поинтересовался председатель товарищества. — Капа, это ведь эвфемизм?

— Капитолина.

— Милое имя. Когда-то его можно было расшифровать как «Смерть капитализму». Знаете, какое имя больше всего как-то поразило меня? Крымзетка — «крымское землетрясение». Была такая знакомая в Симферополе.

— Вас что интересует?

— Частная переписка семейства Фаберже. Все написанное рукой Андре и Эвелин Фандерфлит.

Капитолина провела пальчиком по странице сверху вниз.

— В этом деле ничего похожего… И в этом… Здесь письма, написанные после 1924 года… Ваши должны быть… Постойте, тут что-то не то. Да, да, писем нет, вместо них вкладыш. Но этого не может быть! — воскликнула она, — документы из архива не выдаются.

Держа ящик перед собой в вытянутых руках, как выносят из раскопа обнаруженный в земле снаряд, она вернулась в зал. Обескураженные искатели хрустального сокровища послушно проследовали за ней.

— Вера Петровна, единицы хранения, которые ищут эти господа, мы выдали.

— Как это могло случиться?

Мексиканка, нахмурясь, прочитала вкладыш, подсела к компьютеру и, легко касаясь пальцами белых кнопочек, набрала ключевое слово «Старовоздвиженский». В ответ машина сообщила, что архив адмирала Старовоздвиженского находится в Твери, разрозненные документы дома терпимости, принадлежавшего мещанину Старовоздвиженскому, следует искать в Москве, а коллекция бумаг, полученных от коммуны писателей, проживавших по адресу «Старовоздвиженская, 17», наличествует.

— Говорите — Фаберже? Поищем в Интернете.

Голубой экран охотно откликнулся на просьбу и сообщил кучу сведений о вулкане Фабжо в Индонезии, о завещании техасского миллионера Фабера и об очередном расследовании ФБР в Америке. В заключение прибор выбросил сайт прозаика Светланы Файбисович, на котором было помещено начало ее нового романа для женщин: «У Нелли давно не было клиента…»

— Вернемся назад.

Пальчики снова пробежали по клавиатуре. На этот раз упрямая электроника сдалась и сообщила: «Временно взяты с правом выноса».

Мексиканка полезла к себе в стол.

— Действительно, выданы, — полистав карточки, нехотя сообщила она. — Три дня назад десять единиц хранения, распоряжение мэрии и личное указание директора. Для начальника департамента недвижимого имущества. Так что, господа, придется вам ждать, когда документы вернут.

Обескураженные галеасцы двинулись к выходу.

— Ариведерчи, девицы, — сказал Николай. — Рад был познакомиться. Вижу, в архивном ремесле сдвиги: скрестить электронику со стремянкой — это что-нибудь да значит. Будете вшивать сеть, берите капроновую зеленую. Вошьете, вас нельзя будет отличить от русалок… Чао!

Сопровождаемый сантехником, он покинул архив.

На лестничной клетке курила Капитолина.

— Вы очень расстроены, мальчики? — спросила она. — Обалдеть! Чтобы выдать кому-то на руки единицы хранения, такого у нас давно не было. Вам просто не повезло.

— А нельзя ли узнать фамилию человека, который унес в лапах нашу законную добычу?

Капитолина засмеялась…

— Постараюсь… Но учтите — только для вас. Когда Петровны не будет, поищу. Оставьте ваш телефон. Как вас зовут? Николай? А мне показалось, что в вас есть что-то восточное. У меня муж африканец. Сейчас он в Марокко, — и, кинув на посетителей победоносный взгляд, она, потушив о стену сигарету, вернулась в зал.

— Странно, из-под самого носа уносят никому, кроме нас, не нужные письма, — сказал Николай. — Что за любитель старины решил покопаться в переписке Фандерфлитов и Фаберже? Но выше голову, Сэм, история знает сотни подобных недоразумений. Ведь пришли же в один и тот же день на Бородинское поле французы и русские. Пришлось драться.

Они вышли из дома. По проспекту русского фельдмаршала, взявшего когда-то в плен Емельку Пугачева, мчалась, обгоняя друг друга, разная моторизованная сволочь. Рядовые граждане перебегали проспект вне зоны перехода. Из переулка выступила демонстрация гомосексуалистов. Они шли на митинг и несли огромный надувной презерватив. Резиновое изделие пропускало воздух. Демонстранты то и дело останавливались и подкачивали изделие насосом.

— Однако вернемся к нашим бумажкам, — сказал Николай. — Что, если нам прямо сейчас махнуть в мэрию? Незачем откладывать дело в долгий ящик. Американский паспорт при вас? Это обеспечит хороший прием. Может, и повезет.