Михаил Берсенев - Клептоман

— Я говорю — бегемотик! Бегемотик! А не бегемот! Бегемотик — это такой очаровательный, забавный и добрый персонаж! Теперь поняли?

Калинин расплылся в довольной улыбке.

— Бегемотик? О, спасибо вам, Снежана! Мне приятно это слышать! Вы были искренни в своей оценке, а я люблю честность и прямоту в отношениях с людьми.

— Еще раз прошу вас — не обижайтесь! Вы же знаете, я перенесла операцию на мозгах и иногда мне кажется, что кое-что мне там неправильно сшили! — самокритично прыснула в кулак собеседница.

— Эх! Милая Снежана! Кто знает, кто знает! Вполне возможно, что доктора наоборот сделали вас нормальной! Честной, искренней! А вот мы, как раз, не очень нормальны! Во всяком случае, общаясь с вами, я чувствую себя просто замечательно!

Пельмешка и владелец туристической фирмы из Санкт-Петербурга «Вояж тур Петербург» мило беседовали поздно вечером в баре особняка Куравлевых. Лиса и Семен Логинов после того, как все вернулись с фотовыставки, выглядели очень усталыми. Предательская зевота напала на юную целительницу, а у безмолвного художника постоянно закрывался левый глаз. Они перекусили и отправились отдыхать. Пельмешка же, к удивлению всех, оставалась бодрой и жизнерадостной. Девушка вдыхала аромат свежевыжатого апельсинового сока, который заботливо приготовил для нее петербуржец. Сам он малюсенькими глоточками смаковал французский коньяк. В углу бара потрескивал камин и естественное тепло огня комфортом накрывало беседующих.

В коридоре послышались шаги.

— Бегемотик! Бегемотик! Как ласкательно звучит! Бегемотик! — напевал нараспев Калинин.

На пороге стоял Федор Куравлев.

— Это кто тут бегемотик? — загремел он с порога. — Я уверен, что не Снежана!

Корикова рассмеялась.

— Это я, по недомыслию, сравнила вашего гостя из северной столицы, Федор Петрович, с маленьким сыночком крупного африканского животного. Меня оправдывает лишь то, что Станислав просил быть искренней с ним!

— А чего? — присмотрелся к другу хозяин дома, — Похож! Очень точное определение!

Калинин недовольно закашлялся, а девушка, чтобы перевести разговор на другую тему, спросила Федора:

— Я видела, вы очень сосредоточенно играли в шахматы, когда мы приехали с выставки.

Хотите еще раз сразиться?

— А! Я не против! — прошел к холодильнику Куравлев. — Только наш «бегемотик», думаю, не будет играть! Наш «бегемотик» сегодня уже стал беднее на пятнадцать сотен евро!

Впрочем, заслуженно!

Лицо мужа Алевтины приняло горделивое выражение.

— Вы проиграли в казино, Станислав? — перевела взгляд на владельца питерской туристической компании Пельмешка.

— Нет, не в казино. Я проиграл пари уважаемому Федору Петровичу. Но то был честный поединок!

— Ладно, друзья! — хозяин дома вытащил из холодильника пакет сока. — Хороший выдался день! Лично мы с Алевтиной отправляемся спать. А как вы?

Калинин и Корикова переглянулись. Ответила первой Снежана:

— Спокойной ночи, Федор Петрович! А вот мне пока в царство Морфея не хочется!

— И я не хочу пока в его царство! — оперативно поддержал ответ девушки Станислав, с трудом сдержав зевоту.

— Тогда и вам, дорогие мои бегемотики и просто красавицы,- при последнем слове Куравлев взглянул на девушку, — самых добрых сновидений!

Через четыре часа, глубокой ночью, Федор шел в санузел по малой нужде, уверенный, что весь дом, его обитатели и гости глубоко спят. Заметив свет в баре, мужчина решил испить немного прохладного гранатового сока. Он толкнул слегка дверь. В ночной пижаме зашел внутрь, и там с удивлением обнаружил, что Станислав и Снежана о чем-то оживленно беседуют, сидя в мягких креслах спиной к входу. Хозяин дома помял в нерешительности рукав пижамы и взглянул на пламя в камине. Огонь весело облизывал явно недавно подброшенные дрова. Жар очага мужчина ощутил сразу. «Похоже, тут, в этой комнате, никто не торопится ложиться спать!» — мелькнула глубокая мысль в голове Куравлева. Он тихонько развернулся на сто восемьдесят градусов в мягких пушистых домашних шлепанцах, выскользнул из барной комнаты и бесшумно прикрыл дверь. «Значит, не освежить мне сегодня ночью горло прохладой гранатового сока!»- выдал аналитическое заключение мозг бизнесмена,- «Но ради такого благого дела я потерплю!». Как только Семену Логинову позволили снять гипс, молодой человек сразу же принялся активно разминать застоявшиеся мышцы и суставы. Через несколько дней он вновь взял кисточку в травмированную руку и попробовал набросать портрет Светланы Стриж. Лиса смиренно играла роль натурщицы и внимательно следила за выражением лица небезразличного ей выпускника факультета журналистики МГУ. Логинов морщился, прищуривал глаз, наносил мазки и отклонялся назад, пытаясь как бы со стороны оценить создаваемое творение. Через десять минут художник решительно выдернул из-под держателя холст, смял его и установил новый. На сей раз прошло уже около получаса, прежде чем Семен вновь уничтожил плоды своего труда и бросил их в корзину для мусора. Выражение разочарованности на лице молодого человека усиливалось.

— Сеня! Как чувствуешь себя? Может быть, ты торопишься взяться за кисть больной рукой? — осторожно спросила Лиса.

Молодой человек вынул блокнот и написал: «Нет, Светланочка, я так не думаю. Просто следует больше внимания уделить восстановлению работоспособности, а главное пластичности пальцев и суставов. У меня ощущение сухости какой-то в движениях. Я буду тренироваться!». Натурщица прочла послание, мягко положила ладони на колени и терпеливо, не шевелясь, позировала молодому художнику. Через час Логинов с каменным лицом в третий раз выбросил смятый холст. После коротких раздумий поблагодарил девушку, написав ей: «Спасибо, Светланочка, что побыла сегодня моделью для моих работ. Не смею больше тебя задерживать. Я понял, что сейчас мне больше необходима физкультура, а не вдохновение! Вы пока со Снежаной поездите на прогулки и разные мероприятия без меня. Для Семена Логинова настало время активных движений!». Возлюбленная художника с пониманием покачала головой.

Станислав Калинин уехал в северную столицу. Он регулярно отзванивался Куравлевым и справлялся о состоянии здоровья Семена Логинова. То же самое делал главный редактор газет «Светлый путь» Михаил Оптимистов. Сам же молодой художник усиленно занимался восстановлением поврежденной конечности, рисовал много портретов и пейзажей, как больной рукой, так и здоровой. В результате упорного труда и веры в свои силы Семен стал постигать все глубже и глубже стилистику и секреты мастерства портретиста. Он накупил и обложился книгами о великих портретистах и пейзажистах разных времен, ночами изучал десятки сайтов по живописи во всемирной паутине и все время рисовал, рисовал, рисовал.