Борис Крутиер - Как прекрасен этот миф! Большая книга крутых мыслей

Боги живут, пока есть кому за них умирать.

Переживут ли боги конец света?

Церковь должна быть отделена от государства, но не от Бога.

В раю запретных плодов больше, чем в аду.

Бог выше обстоятельств.

А то, что вначале было Слово — всего лишь одна из версий следствия...

Рай —это доисторическая родина человека, ад — историческая.

Одни несут на Голгофу свой крест, другие — молотки и гвозди.

Ничто так не отвлекает от проповеди, как тайна чужой исповеди.

У каждого Иуды свой прейскурант цен.

Труднее всего возлюбить ближнего, когда надо...

А для менял Храм был первым обменным пунктом.

Ничто так не разделяет людей, как деление богов на своих и чужих.

Чужие боги терпимее, чем свои.

Раньше умрешь — раньше воскреснешь.

Голгофа — это место для возвышенных душ.

Искать Бога надо там, где еще не ступала нога человека.

В черт-те что верят только атеисты.

Возлюби ближнего, как он тебя, и вы — квиты.

На пустой голове нимб не держится.

Люди из десяти заповедей лучше всего помнят те, которые чаще нарушают

Даже на том свете выбор только из двух зол: ад или рай.

Обещавших рай на Земле, заждались в аду.

По законам рыночной конкуренции, в изгнании торговцев из Храма, не было ничего личного, только бизнес.

Не все дорожает, иудин поцелуй, например,стал гораздо дешевле...

Иуда был первым, кто за поцелуй получил предоплату.

Новый завет — это дополненное и переработанное издание Ветхого...

Святые кончают плохо при жизни,грешники — после смерти.

Исповедь грешника всегда интереснее, чем святого.

Лучше рай в шалаше, ем шалаш в раю.

В аду нет атеистов.

Никто так не компрометируют религию, как фанатики веры.

Падший ангел — слуга двух господ.

Вначале было Слово, затем Бог создал человека, чтобы было с кем перекинуться хоть словом.

Ничто так не мешает соблюдать заповеди, как запреты.

Первая заповедь: «Не убий человека в себе!».

В падшем ангеле, кроме названия, все уже от человека.

Чтобы смотреть на мир со своей колокольни, надо построить Храм в душе.

Церковные запреты — это поправки к библейским законам.

Добровольно в своих грехах признаются только святые.

Не так страшен черт, как падший ангел.

Столько лжемессий — и только иуды всегда настоящие.

Тридцать сребреников — это покупательная или продажная цена?

Боюсь, что первыми воскреснут те, кто распинал, требуя своей канонизации.

Если не верить в чудеса, то и верить не во что.

Десять заповедей — это Уголовный кодекс христианства.

Ересь — это догма другой религии.

В Раю есть все, кроме жизни.

Чертовски хочется быть ангелом.

Ангелы — секьюрити у входа в рай.

Трудовой стаж Бога: шесть дней.

Клялся на Библии верности Корану.

Конец света — это когда всем все до лампочки.

Загробная жизнь — бессмертие смертных.

Смертные грехи бессмертны.

Рай — временная прописка человека, ад — постоянная.

Из святых мест на том свете ад — самое посещаемое.

Вера в чудо творит чудеса.

Воскреснуть на том свете легче, чем выжить на этом.

Природа отдыхает на детях, а Бог — на их родителях.

В загробную жизнь сильнее других верят те, у кого не было жизни на этом свете.

Слава богу, что хоть десять заповедей принимались без согласительных комиссий.

Нолики нацепили крестики.

Всевидящему приходится особенно трудно: он не успевает на все закрывать глаза.

Ангелы — мелкие чиновники небесной канцелярии.

Возвращение блудного сына в отчий дурдом.

Не спрашивай у прохожих Дорогу к Храму! У каждого своя...

Господи! Спаси нас от самих себя!

Чтобы начать новую жизнь с понедельника, надо дожить до Воскресения.

Жить вечно можно только на том свете.

Если все, кто жил на этом свете, воскреснут на том, то и там жизни не будет.

Все мы ходим под Богом, но разными путями.

Непогрешимые! Покайтесь!

Чужой ад кажется раем по сравнению с собственным.

Воскресить тело проще, чем душу.

Мессия сам решает, когда ему явиться людям, лжемиссия приходит по первому зову.

Атеисту легче жить, верующему — умирать.

Молитвой можно спасти душу, но не себя.

Предсказание — краткосрочное пророчество.

Воскрешение — хэппи-энд загробной жизни.

Трудно быть Богом, имея дело с людьми.

Автоэпитафия: Ушел на тот свет. Вернусь в Воскресение.

Если бы обезьяна знала, если бы человек мог...

Как прекрасен был этот мир до того, как обезьяна вышла в люди.

На всеобщий призыв «быть человеком» откликнулась только обезьяна.

Наблюдая за обезьяной, ставшей человеком, многие обезьяны решили не рисковать...

Если волки сыты и овцы целы, значит, они в раю.

Почувствовав себя человеком, обезьяна совсем озверела.

Иногда кажется, что обезьяна вышла в люди, так и не став человеком.

Труд создал человека в назидание обезьяне.

Обезьяна вышла в люди по нужде.

Труд сделал из обычной обезьяны человекообразную.

У злой собаки и хозяин недобрый.

Собака — друг человека, пока он ее хозяин.

Кентавр — это когда вкалываешь как лошадь, а получаешь за труд как человек.

Если говорящий попугай молчит, значит, он ученый.

Аристократ ведет свою родословную с той обезьяны, которая первой слезла с генеалогического древа.

А может, обезьяноподобные произошли от человекообразных?

Орлы стаями не летают.

Овца, оказавшаяся в одной яме с волком, не долго радуется справедливости.

Подбитый орел падает решкой.

Если бы осел не был таким упрямым, его бы давно заездили.

Козлов отпущения стригут заблудшие овцы.

Еще ни одной овце не удалось убедить волка быть выше сытости.

Младших братьев любят еще за то, что они не ведут себя как старшие.

Последнее слово обезьяны: «Вышла в люди. Не ждите!»

Обезьяна стала человеком, сменив мартышкин труд на сизифов.

Все смертные ведут свою родословную от обезьяны, и только избранные — от Адама и Евы.

Обезьяна уже встала на ноги, — когда же ты, человек, поднимешься с колен?

На первого человека обезьяны смотрели как на диссидента.

Обезьяна стала человеком, когда поняла, что на заработанное честным трудом не прожить.

Какая же овца не мечтает увидеть волка на жертвенном алтаре.

Когда стадо охраняет волк, заблудших овец меньше.

Перед волчьими законами все овцы равны.

О том, что у волков обеденный перерыв, овцы узнают первыми.

Волку плевать какое руно на овце.

Чтобы не искать козла отпущения, надо держать его на привязи.

Какой же волк не считает себя наставником заблудших овец?

Не так страшен волк, как заяц с волчьим аппетитом.

Бараны сами пойдут на бойню, если перед ней поставить новые ворота.