Такемия Ююко - ТораДора. Том 6

– Гр-р!… кхе!…

Он никак не ожидал, что его действительно будут душить. Река, мирно текущая рядом, теперь казалась кровавой рекой из ада, будя в Рюдзи желание бороться за свою жизнь.

– Подожди-ка.

– Ха?…

Рюдзи почувствовал, как что-то мягкое обвилось вокруг его шеи.

Тайга замотала шею Рюдзи шарфом так же, как он в своё время повязывал шарф ей. Она тянулась изо всех сил, чтобы достать до его шеи. Её грубое и жестокое удушение – это всего лишь следствие разницы в росте. Наконец шарф был завязан на шее, словно петля.

– Кхе!

– Заткнись…

Шарф неожиданно затянулся… Нет, это просто сигнал, что Тайга закончила свою работу. Рюдзи поспешно ослабил этот кашемировый шарф, наконец-то распустив узел, не дающий ему нормально дышать. Его быстро окутало мягкое тепло.

Аромат, который он уловил, не был его собственным – это был запах волос Тайги, нежный запах цветов. Одолженный несколько раз шарф уже пропитался им.

Это запах девушки или запах шампуня? Или это запах её шеи и ушей? Что бы это ни было, это было очень тепло. Рюдзи, подражая действиям Тайги, сунул нос в шарф, ещё хранящий остатки тепла её тела, дыша в ладони, чтобы согреться. Под замораживающим ночным ветром Рюдзи наконец поднял голову.

На дорожке не было ни души. Только отдалённые звуки машин, звуки ветра, их с Тайгой шагов и реки. В безбрежном ночном небе ярко сверкали звёзды. Хотя они были очень далеко, хотя он не мог по-настоящему видеть их, хотя это могли быть всего лишь тени прошлого, звёзды продолжали ярко сиять над головой Рюдзи. И они, наверное, будут там и завтра. Плачь или смейся, они всё равно будут там. Вот о чём думал Рюдзи. Ночь, когда на землю льётся холодный дождь, ночь, когда он не может перестать трястись от холода, ночь, когда он не захочет открыть глаза. Даже в такую ночь звёзды будут продолжать сиять по ту сторону облаков.

Они всё ещё там.

Вещи, столь же неизменные, как и звёзды, должны быть одинаковыми.

– Не замёрзла?

– Я очень горячая.

Голос Тайги был почти обычным, с лёгким оттенком холода и недовольства, как звёзды, сияющие в порывах холодного ветра. Рюдзи помог ей натянуть капюшон на голову, на спутанные волосы. Тайга ничего не сказала, просто ждала, пока он закончит вытаскивать волосы из-под капюшона, чтобы натянуть его до самых глаз.

– …Так что ты здесь делал?

Говоря тихим голосом, Тайга прятала лицо за капюшоном и волосами.

– Я уже сказал, что не скажу.

Без разницы, может он видеть её лицо или нет.

Они продолжали свой обрывочный разговор, дыша в ладони, чтобы согреться. Почти закоченевшие тела потихоньку отогревались.

Они сунули руки в карманы, продолжая идти плечом к плечу. Хоть они и не держались за руки, Тайга не отходила от Рюдзи, шагая в ногу с ним. Из-под капюшона и волос скрытно блестела пара глаз.

Тайга, беззвучно позвал Рюдзи.

Тайга, Китамура – не звезда. Он не образ в десятках тысяч световых лет отсюда.

Он, как и ты, человек, который иногда расстраивается, иногда оступается, но всегда идёт вперёд под внимательными глазами звёзд, сияющих над ним. Все звёзды в конце концов гаснут, правда? Тайга, Китамура, я и остальные увидим одно и то же умирание звезды. Люди всегда смотрят на звёзды в ночном небе, думая, что кое-кто где-то смотрит на ту же звезду, и затем продолжают идти.

Тайга, ты точно не одинока. Даже если говоришь «Я могу жить одна, никаких проблем». Но точно будет человек, который будет смотреть на ту же звезду вместе с тобой. И сейчас это я. Даже если однажды небо изменится, всегда найдутся звёзды, висящие над головой.

– Рюдзи, я голодная.

– Ох… Зайдём в круглосуточный и купим одэн?

Через некоторое время…

– Хорошо!

В вечерней тишине прозвучал голос Тайги.

* * *

Следующим днём была пятница.

Китамура, уже покрасивший волосы в свой обычный чёрный цвет, что нельзя назвать иначе, чем «Маруо», натягивал тапочки у входа в школьное здание. «Это не Китамура?» «Он вернулся в мир живых» «Это значит… не может быть?!» Среди всего этого шёпота…

Китамура медленно шёл вперёд, его цель…

– Завтра день голосования!

– Я пошлю всех, кто не проголосует, в самые глубины ада… А?

Тайга и Рюдзи, оба с микрофоном в руке, боролись за голоса. Увидев Китамуру, они онемели.

– Китамура…

– Китамура-кун…

Китамура улыбнулся…

– Извините, но вы уже достаточно всего натворили… Нет, я не позволю вам продолжать это! Я, Юсаку Китамура, поведу школу к величию!

В этот момент.

– Мы ждали этого! – Школьники, прогуливающиеся по зданию, зааплодировали Китамуре. Участники заговора захлопали вместе со всеми. Ами, только что вошедшая в здание, поначалу казалась шокированной, когда ей сообщили эту новость, но потом тоже начала хлопать с видом, соответствующим её публичному образу.

Он наконец решился. Рюдзи обменялся взглядами со своим лучшим другом, его лицо расплылось в широкой улыбке. – О нет, Такасу-кун разозлился! – Но даже после этой реплики выражение его лица не изменилось.

Из-за того, что новость оказалась столь неожиданной…

– ЧТО?!…

…Рюдзи, вызванный после классного часа в учительскую, немигающим взглядом упёрся в лицо Одинокой Леди (30 лет), стоящей перед ним. Комната наполнилась атмосферой опасности.

– Н-не смотри на меня так пристально… Я очень чувствительна к своим морщинам…

– Да не смотрю я на них. Сэнсэй сказала правду? Вы не могли ошибиться?

– Да. Китамура-кун до сих пор не подал заявку на участие в выборах. Классный руководитель класса 2-А уже подтвердил, что здесь член школьного совета и что он будет баллотироваться, если Китамура-кун так и не подаст заявку.

– А, Мурасэ… Когда я разговаривал с ним в обед, он думал, что Китамура примет участие, и был крайне рад этому…

– Понимаю… Китамура-кун всё ещё в классе?

– Не уверен, я пришёл сразу, как вы меня позвали. Но… сэнсэй, почему вы спрашиваете об этом меня? Почему бы вам не спросить у него самого?

– Не хочу допрашивать его при всех… Все так радовались, что Китамура примет участие в выборах, так как бы он ни ответил на вопрос «Ты не заполнил заявку. Не будешь участвовать?», это будет очень сильное давление на него…

Даже Одинокая Леди не знала, что делать. Сидя на своём стуле, она глубоко вздохнула и сильно изогнула спину, громко хрустнув позвоночником. Глядя на это, Рюдзи почувствовал непреодолимое желание поклониться и сказать «Спасибо за ваш тяжкий труд». Ей было так же плохо, как и Рюдзи… Нет, может даже хуже. В последнее время одинокая тридцатилетняя классная руководительница тоже беспокоилась о Китамуре, заработав боль в спине. Она очень старалась и очень беспокоилась, а всё закончилось вот так. Китамура так и не подал заявку на участие в выборах президента школьного совета.