Джованнино Гварески - Зимосень

Спор был долгим, но в конце концов доводы «первоэтажника» победили. Однако жильцы верхних этажей заявили, что в будущем году они все расставят на свои места заранее или вернутся к прежним способам отопления.

— Вы — о своих лифтах, а мы — о своих печках! — воскликнул глава «верховиков».

Затем разразился скандал с зеленолицым мужчиной. Он был одним из «пятиэтажников», из тех, кто жаловался, что батареи холодные, в то время как «перво- и второэтажники» чуть не лопаются от избытка тепла. В одно прекрасное утро, в семь тридцать, он, как обычно, стремительно пронесся вниз по лестнице, так как его контора находилась далеко от дома, но на пороге его задержала сидевшая в засаде сидела группа «перво- и второэтажников». Лицо мужчины было зеленого цвета. Комиссия поднялась в его квартиру и обнаружила, что и полотенце было испачкано, и вся ванная комната была покрыта зелеными пятнами.

Оказывается, истопник сказал главе «первоэтажников»: «Кто-то из вас установил на своей батарее большой кран на место воздушного клапана и ворует горячую воду, поэтому температура понижается». «А проверить батареи нельзя?» — спросил «первоэтажник». «Не стоит труда, — пояснил истопник. — Тем более, горячую воду можно сливать и через маленький клапан. У нас более совершенная система, которую мы используем в больших домах. В воду, предназначенную для отопления, мы добавляем анилин». «Добавьте анилин и в нашу систему. Только никому не говорите».

Вечером истопник добавил в воду анилин. На следующее утро, как обычно, «пятиэтажник» умылся горячей водой из батареи, но так как он еще не проснулся окончательно и к тому же был скуповат и мылся в темноте, не желая попусту жечь свет, то не заметил, что вода подкрашена, и вышел из дома с позеленевшим лицом.

Не стану больше описывать подобные пустяки, это уже дело прошлое. Сейчас у меня автономная установка. Словом, я поставил себе свой собственный обогреватель. Это не совсем обычный обогреватель, так как он, в отличие от общественных отопительных систем, не столько греет, сколько дымит.

И время от времени Маргерита недовольно ворчит:

— Джованнино, холод собачий!

— Но ведь это наш собственный холод, Маргерита! — отвечаю ей я. И тогда Маргерита забывает о холоде и становится сентиментальной. И, глядя на облетевший сад, вздыхает:

— Уже 34 «нокабря». Вот и зимосень наступила.

http://mir-guar.ucoz.ru/