Владимир Холодок - Голые тетеньки (сборник)

Он притих со мной на кухне. А Я другая привела себя в порядок и ушла из дома.

Он меня спрашивает:

– Маша, а куда это ты пошла?

Я говорю:

– Сейчас в ванную пойду, стирать.

– Нет, не ты, а ты другая.

– А другая Я пошла в театр.

Вечером он опять интересуется:

– Маша, а вот ты за себя другую что-нибудь чувствуешь?

– Конечно, чувствую. Это же я, только другая.

– Как – чувствуешь?! И чего ты там сейчас делаешь?

– Стою в курительной комнате и обсуждаю первое действие.

– Но ты же не куришь!

– Я не курю, а Я другая – курит.

– И с кем вы там обсуждаете?

– А с каким-то брюнетом. Мы еще не познакомились.

– Маша, только ты не делай глупости.

– Ну, какие глупости, я же с тобой рядом, вот она.

Он дождался, когда Я другая пришла из театра и уснул.

Утром вскакивает и опять спрашивает:

– Маша, а где ты другая?

Я говорю:

– Она к массажисту пошла.

– Зачем?

– На массаж.

– И что он тебе массажирует?

– Мышцы. Чтоб моложе выглядеть. На ощупь.

Он помолчал и говорит:

– Маша, но ведь ты же там, наверное, совершенно раздетая.

– Конечно, а как же.

Он засуетился:

– Как же ты посмела перед посторонним мужчиной…

Я говорю:

– Успокойся, массажист – женщина.

Вот так пару дней он жил в жуткой тревоге. А я – наоборот. Совмещаю приятное с полезным. Я лежу, и Я стираю. И что характерно – по хозяйству шурую так здорово, ну все успеваю.

И вот сегодня вечером тот брюнет из театра пригласил меня в ресторан. Я первая – на кухню, а Я другая – в ресторан с брюнетом.

Муж приходит и опять:

– А где ты другая?

Я отвечаю:

– Сегодня она пошла в ресторан.

– Но ты же не пьешь, Маша!

– Я не пью. А Я другая – пьет. И вообще.

– Что – вообще? Неужели она еще и… танцует?

– Да, весь вечер танцует. А сейчас они к нему домой собираются.

– Маша! Не делай этого. Не надо к нему. – Тут он побледнел и закричал:

– Все! Все! Собирайся, едем к нему вместе.

Приехали мы к этому брюнету, на квартиру. Муж схватил меня первую и меня другую за руки, встал на колени и сказал:

– Маши! Я люблю тебя обеих! Хозяйство – пополам.

И Я другая исчезла.

Потом тот брюнет звонил несколько раз, но я отвечала ему:

– Меня нет дома.

У кого день рождения, тот и главный. Я вчера самый главный был. Главнее папы. И даже главнее мамы.

Я, когда проснулся, мама уже напекла пирогов и тортов. Папа у меня спросил:

– Ну, кого будем приглашать на твой день рождения?

Я ему сразу сказал, никого. Папа удивился:

– Что, и Сашу не будем?

– Сашу не будем. Он ест быстрее меня.

– А Гришу?

– А Гриша сильнее меня. Он будет играть моими игрушками. А я буду расстраиваться.

Папа посмотрел на меня и ушел на кухню к маме. Мама вышла и сказала:

– Ну, тогда давай пригласим Даню.

Это подружка моей сестры. Я сказал:

– Не надо Даню. Она подружка Олеси, и они будут играть друг с другом, а со мной не будут.

Тут в дверь позвонили, и я побежал открывать. А пока открывал, так и знал, что опять не повезет. Пришла Даня. Я ее выталкивал, выталкивал с дня рождения, но не мог вытолкать, поэтому она прорвалась на мой день рождения. Тут папа сказал:

– Как тебе не стыдно. Даня к нам в гости пришла, а ты ее не пускаешь.

А я ответил:

– А чего я ее буду пускать, если она без подарка пришла?

Даня сбегала домой и принесла подарок – книгу. Пришлось ее пустить.

Даня с Олесей стали читать эту книгу вслух, по очереди. Такая смешная книга, я так смеялся, что даже подумал, хорошо, что Даня пришла. А потом папа подарил мне машинку на батарейках и велосипедик, а мама – ботиночки и мячик. Я сначала машинкой играл. Только через пять минут батарейки кончились. Папа сказал, сели. А в магазинах их нет. Тогда я сел на велосипедик и проехал круг по комнате. Но у велосипедика руль заклинило. Папа сказал, купили не велосипедик, а гарантию к нему. Тогда я надел новые ботиночки и пнул по мячику. Ботиночки сразу треснули, а мячик лопнул. Мне стало обидно и я заревел. Так сильно, что Олеся с Даней ушли на улицу. Но тут вбежала мама и сказала, давайте кушать торт. А я сказал, не буду кушать торт, потому что он сейчас взорвется. Но мама сказала, что торт не покупной, а она сама его сделала. Тогда я попробовал. Такой вкусный торт, что хотелось быстрее под одеяло и съесть. Но под одеяло не надо было, ведь никого не было. Я так объелся тортом, что сразу стало скучно. Тогда я сбегал и пригласил Гришу с Сашей, они в нашем подъезде живут. И когда они ели торт, я так радовался, так радовался, что даже смеялся.

А когда и они объелись тортом, мы втроем начали беситься. А папа с мамой нас даже не останавливали. Потому что – у кого день рождения, тот и главный. Мы так набесились, что чуть не уснули на полу в моей комнате. Но уснуть не успели, потому что Гришу и Сашу забрали их мамы.

Когда я засыпал, а мама рассказывала мне сказку, я подумал, оказывается, когда есть друзья, тогда и без игрушек может быть весело.

Мы ехали с Толиком на поезде к бабушке. Толик сидел на моих коленях и внимательно осматривал попутчиков. На противоположном сиденье плотно друг к другу уместились четыре пассажира. Толик долго смотрел на пожилую даму с максимальным слоем косметики на лице и вдруг громко спросил:

– Почему тетенька такая старенькая?

Женщина от неожиданности подпрыгнула и вскрикнула.

Мне пришлось извиниться перед ней, а Толику я сказал:

– Ты лучше в окно смотри, там очень интересно.

Толик даже не взглянул в окно, а перевел взгляд на пожилого военного, оглядел его с ног до головы и спросил:

– Папа, это солдат?

– Офицер, – ответил я.

Толик уточнил:

– А это наш солдат, не вражеский?

– Наш, – ответил я.

– Почему у него звездочка на погоне такая маленькая?

Все посмотрели на одинокую звездочку на погоне немолодого военного, и он неестественно улыбнулся.

Я сказал Толику:

– Посмотри в окно, там лошадка пасется.

Толик взглянул и сразу обнаружил в ней изъян:

– Это плохая лошадка. Она тощая, и ножки у нее связаны.

И он вновь стал внимательно рассматривать пассажиров, вернее, пассажирку – крупную женщину атлетического телосложения. Она попыталась по-свойски улыбнуться Толику, но улыбку, как ветер, сдул очередной вопрос:

– Почему тетя такая здоровенная?

Все посмотрели на тетю, и она покраснела и съежилась так, что даже уменьшилась в размерах.

Я опять постарался отвлечь Толика:

– Посмотри, вон коровка пасется. Видишь, бабушка ее пасет.

Толик посмотрел и сразу зафиксировал недостатки:

– Коровка почему-то без рогов, а бабушка хромает.

Он вернулся к изучению большой тети и сказал:

– А я знаю, почему тетя такая здоровенная. Она кашу ела и переела.