Ярослав Гашек - История с градусником

— Доволен? — спросил он.

— Дай тебе господь чего захочется.

Ночью Бинксенгубер спал беспокойно, обливался холодным потом. Ему приснился один из тех страшных снов, какие могут присниться только солдату, лежащему в палате смертников.

Снилось, будто в присутствии главного военврача и каких-то «анаралов» ему ставили градусник. Один за другим совали под мышку, а он их превращал в бесформенную груду осколков. Уничтожив таким образом девять сотен термометров, Бинксенгубер пробудился.

— Ну как? — спросил дежурный.

— Зуб на зуб не попадает.

— Значит, не полегчало? — и санитар начертал на черной Бинксенгуберовой табличке — 40,5

— Помилуй, — в отчаянье взмолился Бинксенгубер.

— Раздавив термометр, ты нам доставил неприятности похуже, — взорвался милосердный брат. — И если это тебе не подходит… — тут брат, поплевав на табличку, смахнул 40,5 ° и огромными цифрами нарисовал 42,6

— Ну, брат, это жестоко! — завопил Бинксенгубер. — Это ведь значит, что мне пропишут первый стол. Страшное дело! Дважды в день молоко, два кофе, две булочки — и все.

Бинксенгубер был ненасытный обжора, подъедавший за всеми до последней крошки.

— Ах, ты еще ругаться? — оскорбился милосердный брат. — Я для него стараюсь, делаю все, что могу, обхожусь без термометра, а он вот как… Ну, не на таковского напал!

Брат милосердия еще раз стер с таблички Бинксенгубера цифру 42,6 ° и написал 43,8

— Вот теперь порядок, — удовлетворенно проговорил он, — вот теперь валяй, делай как знаешь. Теперь ты покойник.

Инспекция в виде главного штабс-лекаря нагрянула ранним утром. Произошло это так внезапно, что мы не успели уничтожить удручающую запись на черной табличке температур Бинксенгубера.

Главврач сперва несказанно удивился, что можно выдержать этакую высоченную температуру — ведь уже при 43 ° больной давно бы умер, а у этого еще хватает наглости проситься в отпуск, потому как в ихней деревне теперь пахота.

Катастрофа надвигалась неотвратимо. Нашего милосердного брата отдали под арест на четырнадцать суток, а взамен прислали три термометра. Однако Бинксенгубер высказался в том духе, что больше не позволит поставить себе под мышку ни одного градусника, лучше уж добровольцем отправится на фронт с первой маршевой ротой.

Jaroslav Hasek. Fejeton. Aféra s teploměrem (1924)

Перевод В.Мартемьяновой

Собрание сочинений в 6-ти т. Т. 4. М.: Худ. литература, 1984 г.

Первая публикация: «Ilustrovaný svět» 2, 1924 г.