Сергей Шапурко - Вместе (сборник)

Когда внутренняя струна текущего момента готова была разорваться от чрезмерного напряжения, бабушка Нина, протерев фартуком очки, опознала своего внука, разъезжающего под пулями на свинье. Борясь с желанием упасть в обморок, она несвойственным ей, громовым голосом закричала:

– Не стрелять! Это мой внук!

Оружие зачехлили, свинью поймали, пацана допросили. Куда делся Брюликов, он не знал, был ли заложником – не помнил. По-прежнему близкую к обмороку бабушку успокоили, сказав, что стреляли холостыми – у бандита же был заложник.

Борька за смелость был приговорен дедом к долгой жизни – решили в этом году обойтись без свинины. Гош был вначале расцелован и залит слезами, а потом слегка выпорот и оставлен под домашним арестом – это было ужасным наказанием, ведь на улице был июль!

Что делал Гош в курятнике, и куда делся Брюликов, так и осталось тайной.

Еще звучали в ушах скучные, как таблица умножения, нравоучения бабушки, а амнистированный Гош, преодолев скрипучую калитку, выскочил на улицу, радостно крича, словно впередсмотрящий, увидевший землю.

Ленивые коты и одуревшие от жары собаки спали рядом в тени – все разногласия были забыты до более прохладных времен. Одинокая курица, совершившая побег из курятника, ошалевшая от пекла и кратковременной свободы, медленно брела вдоль кустов, обрамляющих дорогу. Замершие в безветрии деревья мужественно защищали притихшие частные дома от жарких атак солнечных лучей.

Светило, поджарив людей до хрустящих корочек, попробовало их вилкой, скептически сощурило глаза, решило, что еще не готово, и немного убавило огонь – наступил август.

Соседские пацаны встретили появление Гоша радостным воем. После коротких приветственных речей, вручения верительных грамот и праздничного фейерверка, общение перетекло в деловое русло. Мальчишы, вновь обретшие Гоша, своего атамана, сейчас галдели, как призывники на медкомиссии. Зарезервированная на время молодая энергия бешено искала себе применение. Сценариев текущего дня было предложено множество. Все ждали заключения генерального директора, профессора уличных наук. Гош наморщил лоб, почесал подбородок и сказал только одно слово:

– Яблоки.

Надо заметить, что самые вкусные и сочные яблоки на улице Красных военморов были у деда Назара и бабы Нюры. Пацаны, вопреки сложившейся практике, не срывали их еще зелеными, как в прочих садах, а собрав волю в кулак, выжидали полный налив. И вот этот налив совпал с освобождением Гоша.

Каникулирующее малолетство, временно превратившись в неорганизованный сброд без своего команданте, с появлением оного, мгновенно прониклось духом единения. Соответственно и план налета на яблоневый сад был выбран и одобрен моментально. Он был прост и гениален, как приснившаяся Менделееву таблица. Полный сбор был назначен на полночь. Ни один уважающий себя пацан не имел права пропустить это ответственное мероприятие.

Однако, как выяснилось в дальнейшем, к ночному налету готовились две стороны. Оппонентом налетчиков решил выступить дед Назар. Он ежегодно лишался яблочного урожая и терпение его в конце концов лопнуло. Не в силах более терпеть вытоптанных грядок, поломанных веток, оборванных фруктов он решился на последний бой, на садовый Сталинград. Силы ему придавало то, что он защищал святые права частного собственника. Моральное преимущество было на его стороне. За него играл и фактор неожиданности – ведь до этого пацаны не встречали сопротивления. Задарив младшего брата Коляна Олега сладкими грушами, дед выведал точное время налета.

Подготовка к отражению нападения заняла полдня. Дед Назар, знакомый в разумных пределах с электрическим делом, обмотал все яблони проводами с навешенными на них лампочками. За полведра слив соседские девчушки надрали ему с десяток лукошек колючих репьев, которые он разбросал в местах возможного прохода ночных визитеров, передвигающихся для бесшумности босиком. Достал из чулана оставшуюся с войны сирену. Псу Пирату примотал изолентой к бокам по фонарику. Баба Нюра, тоже имеющая больной и большой зуб на яблочных гангстеров, принимала живейшее участие в приготовлениях. Она привязывала к веткам деревьев свежесорванную крапиву и помогала деду копать ямы-ловушки.

Когда ночь в полной мере обрела свои права, пацаны зашли в сад, тихий, как «Дон» Шолохова, и черный, как «Квадрат» Малевича.

Первые яблоки уже отправились в пацанячие запазухи, когда Гош почувствовал, что что-то не так. Еще раз оглядевшись, он понял, что насторожило его – обычно в окне маленькой прихожей деда Назара горел свет, а сейчас его не было.

– Назад! Засада!

Но было уже поздно. Дико взревела сирена, раскручиваемая коварной рукой защитника фруктовой собственности. По его команде престарелая супруга воткнула вилку в розетку и выпустила пса с включенными фонариками и намазанным скипидаром задом.

Такого шоу приморский город еще не видел! На это представление вполне можно было бы продавать билеты, и стоили бы они немало.

Среди полыхающих, словно новогодние елки, яблонь метались оглушенные сиреной пацаны с обожженными крапивой руками, исколотыми репьями ногами и содранными в охотничьих ямах коленками. Пес Пират, похожий на сошедшего с ума огромного светлячка, с наслаждением рвал мальчишечьи портки.

Дед мысленно аплодировал сам себе и удовлетворенно улыбался – вековая ненависть собственника к похитителям была удовлетворена сполна.

Почти до самого утра Гош собирал по окрестным огородам свое наголову разбитое войско. Оглушенные произошедшим любители чужих яблочек затравленно смотрели на вожака.

– Сейчас всем спать. Сбор в полдень на скамейке, – хриплым голосом сказал он.

Ответный удар пацаны готовили два дня. Основная идея родилась после продолжительного осмотра Гошем дедовского двора. Его внимание привлек уличный туалет, выполненный почему-то из железа. Первоначальный план предусматривал частые удары ломом по железному сортиру во время его посещения дедом. По мысли команданте, он там должен был себя чувствовать, как механик-водитель танка в момент прямого попадания гаубичного снаряда. Жорик, технический мозг пацанячей компании, существенно подкорректировал план, предложив заменить лом «водородными бомбами». Изготовлялось это, любимое мальчишами, оружие так… В стеклянный пузырек из-под лекарств наливалась вода. Потом засовывался пучок травы. И сверху ложился карбид. Трава была нужна для того, чтобы карбид раньше времени не соприкасался с водой, и не начиналась химическая реакция. Закручивалась крышка – и бомбочка готова. Теперь стоило перевернуть пузырек кверху дном, вода сквозь траву просачивалась на карбид, начиналось бурное взаимодействие и, как следствие, через некоторое время – взрыв.