Анита Лус - Джентльмены предпочтают блондинок

Ну а на ланч в «Ритц» я хотела бы сходить, потому что там должен быть сам мистер Чаплин. А я всегда любила возобновлять старые знакомства. А с мистером Чаплиным я встретилась однажды, когда мы с ним снимались вместе в Голливуде, и я уверена, что он непременно вспомнил бы меня. Потому что мне кажется, что джентльмены никогда не забывают блондинок.

Да, должна признать, что единственная карьера, которая бы меня устроила, кроме, конечно, карьеры писательницы, это карьера кинозвезды. И я довольно успешно снималась в кино, пока мистер Эйсман не заставил меня бросить все. Потому что, конечно, когда джентльмен проявляет такой благожелательный интерес к образованию девушки, какой проявляет мистер Эйсман, то девушке всегда приятно показать, что она ценит это. А мистер Эйсман возражает, чтобы его знакомая девушка снималась в кино, потому что его мама очень старомодна.

Итак, мистер Эйсман приезжает завтра, чтобы успеть вовремя к моему дню рождения. Ну и я подумала, что было бы совсем неплохо еще разок приятно провести время, прежде чем мистер Эйсман появится в Нью-Йорке. Ну и вчера вечером я пригласила одного литературно образованного джентльмена к себе на вечеринку, потому что мистер Эйсман никогда не возражает, если я встречаюсь с литературно образованными людьми. Ну, то есть я хочу сказать, что ему очень нравится, когда девушка совершенствует свой ум, и что его огромный интерес ко мне можно объяснить тем, что я всегда готова улучшать свой ум, а не терять зря время. Вот почему мистеру Эйсману так нравится, когда я устраиваю то, что у французов называется «salo» — это когда люди собираются по вечерам и совершенствуют свой ум.

Итак, к себе на вечеринку я пригласила всех умных людей, которых только смогла вспомнить: и джентльмена-профессора всех экономических наук из Коламбиа-колледж, и знаменитого редактора из одного нью-йоркского журнала, и даже одного из самых знаменитых драматургов, который пишет очень, очень знаменитые пьесы — и все они о жизни. Ну, то есть я хочу сказать, что его имя всем известно, но я никак не могу его запомнить, потому что все мы, его единственные настоящие друзья, зовем его просто Сэм.

Ну и этот Сэм спросил, не может ли он привести с собой одного джентльмена из Англии, который пишет романы. Ну и поскольку я сказала «да», постольку Сэм привел его.

Ну и когда мы собрались, я позвонила Глории и Дороти, а джентльмены принесли с собой спиртное, так что сегодня утром квартира оказалась в весьма плачевном состоянии, и мы с Лулу полдня старались как собаки, чтобы привести ее в порядок. Вот только Бог знает, сколько времени потребуется, чтобы починить люстру…

Итак, мой день рождения уже прошел и принес мне одни огорчения. Ну, то есть я хочу сказать, что, если джентльмен, подобно Гасу, так дружески интересуется образованием девушки, он просто не может не хотеть, чтобы у нее появился большой граненый бриллиант, и я хочу сказать, что я была ну совершенно разочарована, когда ко мне приехал мистер Эйсман с такой малюсенькой вещицей, что ее не сразу и разглядишь.

Ну и тогда я сказала мистеру Эйсману, что, конечно, это очень мило с его стороны, но что у меня болит голова и что мне лучше провести весь день в постели. Ну и еще сказала, что я, возможно, смогу увидеться с ним завтра. Потому что ведь даже Лулу подумала, что подарок был совсем маленький и что на моем месте она бы непременно сделала бы что-нибудь определенное. Ну и еще она сказала, что всегда верила в старую поговорку: «Оставляй мужчину, пока хорошо выглядишь».

Но мистер Эйсман пришел к обеду с очень, очень миленьким браслетом, украшенным большим граненым бриллиантом, и я была вполне утешена. Ну а потом мы пообедали у Колони, и посмотрели шоу, и поужинали в «Трокадеро» — все как обычно, когда мистер Эйсман бывает в городе. И я поверила ему, что он и вправду осознал, как мал был тот, первый, подарок. Ну, то есть я хочу сказать, что он все время говорил о том, как плохо у него идут дела и что в пуговичном бизнесе полно большевиков, которые только и делают, что всем вредят.

И мистер Эйсман все время повторял, что чувствует, что вся страна на грани большевизма, так что в конце концов его беспокойство передалось и мне. Но я хочу сказать, что, если вдруг придут большевики, я знаю лишь одного такого джентльмена, который смог бы с ними справиться, и этот джентльмен — не кто иной, как мистер Гриффит. Потому что я никогда не смогу забыть, как мистер Гриффит ставил фильм под названием «Нетерпимость» — это был мой последний фильм перед тем, как мистер Эйсман заставил меня отказаться от карьеры кинозвезды, и в нем я играла роль одной из девушек, падающих в обморок во время битвы, когда все джентльмены покидают крепость. Ну и когда я посмотрела, как мистер Гриффит управляется со всеми этими толпами актеров, я сразу поняла, что он на многое способен, и я и в самом деле думаю, что правительству Америки следует приказать мистеру Гриффиту быть в полной боевой готовности на случай, если большевики решатся вдруг на дело.

Да, еще забыла я сказать, что тот английский джентльмен, который пишет романы, похоже, заинтересовался мною сразу же, как только понял, что я девушка литературная. Ну, то есть я хочу сказать, что он звонит мне каждый день, и что мы уже дважды ходили с ним на чай, и что на день рождения он подарил мне целое собрание сочинений книг какого-то джентльмена по имени мистер Конрад, и все эти книги, кажется, об океанских путешествиях, хотя у меня хватило времени лишь бегло просмотреть их. Но я всегда любила книги об океанских путешествиях, особенно с тех пор, как я позировала мистеру Кристи для обложки романа мистера Макграфа о путешествиях по океану. Потому что я всегда считала, что нигде девушка не выглядит так хорошо, как на борту парохода или хотя бы яхты.

Ну а зовут этого английского джентльмена мистер Джеральд Лэмпсон, и это имя знакомо всем, кто читал его романы. Он и мне прислал в подарок несколько своих книг, и все они, кажется, об английских джентльменах средних лет, которые живут в деревне, а не в Лондоне, и ездят, кажется, на велосипедах и совершенно не похожи на американских джентльменов.

Ну и когда я сказала мистеру Лэмпсону, что записываю все свои мысли, то он ответил, что сразу же почувствовал, что во мне что-то есть, — с той самой минуты, как только увидел меня, и что, когда мы лучше узнаем друг друга, я обязательно позволю ему прочесть мой дневник. И я хочу сказать, что я даже рассказала мистеру Эйсману об этом джентльмене, и мистер Эйсман остался очень доволен. Потому что, конечно, ведь мистер Лэмпсон — довольно знаменит, и, оказывается, мистер Эйсман прочитал все его романы, пока ездил взад-вперед на поездах по своим пуговичным делам. И, кроме того, мистер Эйсман всегда ужасно хотел бы познакомиться со знаменитым человеком и пригласить его на обед в «Ритц» в субботу вечером. Но я, конечно же, не стала говорить мистеру Эйсману, что я, наверное, немножко влюблена — хотя я верю, что это так. Пусть мистер Эйсман думает, что мой интерес к писателю — литературный.