Эдуард Ковчун - Абракадабра

Раз кухарка у нас все может, то мы выработали новое советское «мышление» — у нас страна абсолютной и полной грамотности, у нас все все–все знают и все все~все умеют. Вы спросите у американца о чем‑нибудь, кроме его работы. Ведь он ничего не знает! Он узкий специалист, он знает только свое дело и знает его очень хорошо».'А мы работаем кое‑как, зато все знаем. У нас кухарка учит министра, как надо руководить, министерством, слесарь учит врача, как надо лечить, врач учит архитектора, как надо строить, архитектор учит землепашца, как надо пахать. Все всё знают. А вот спррсите кого‑либо из этих всезнающих, как он делает свою работу. Получите простой ответ: «Не твое собачье депо!»

Уравниловка отучила нас работать, ведь в стране у нас не зарабатывают, а получают, как пенсию в собесе. Кто хотел бы заработать — не давали, тут же снижали расценки, и сами же рабочие такого ударника «задавливали». А кто не хотел — все равно получи свои сто рублей.

А попробуй директор выгнать с работы прогульщика и пьяницу — ничего не выйдет. Тут на его защиту стеной встанут и суд, и профсоюз — никаких увольнений, корми и воспитывай! И, соответственно, выработалось отношение к труду — как бы поработать поменьше, получить побольше, а еще что‑нибудь и утащить с работы., Все равно не выгонят, а будут только воспитывать, если попался, А государство все равно кормить обязано, и все тут. У нас даже при найме на работу не спрашивают, сколько можно заработать, а только один вопрос — а сколько платят?

Вот такой наш «развитой социализм». Вон восточные немцы только менее 50 лет побывали под нашим «социализмом» и уже в работе по западным меркам не тянут, отвыкли. А что тогда говорить о нашем мужике, который еще с Ивана Калиты никогда на себя не работал. Вот и приплыли. Турки уже нас учат работать, Попробовала бригада каменщиков одного из зеленодарских СМУ поработать в турецкой строительной фирме «Пэнка», которая строила один крупный объект в Зеленодаре, так через две недели эта бригада в полном составе вернулась в родное СМУ, заявив начальнику, что если бы они так работали в своем управлении, как вкалывали в «Пэнке», то заработали бы в два раза больше. «Так работайте! Нет, не можем, лучше будем требовать повышения зарплаты.

«Выравниванием /ровня зарплаты работников умственного труда до уровня ниже зарплаты кухарки на много лет угробило наш будущий технический прогресс, Откуда у нас сейчас возьмутся новые ученые, конструкторы, изобретатели, если сегодняшний толковый выпускник–десятиклассник не идет в технический вуз потому, что знает, что по окончании станет инженером и будет зарабатывать коммерцию.

А теперь давайте посмотрим, что у нас при «развитом социализме» и управлении страной кухарками было самое ценное? Вы, конечно, скажете — человек! У нас и главный лозунг был: «Все во имя человека, все для блага человека!» Но попробуйте объяснить какому‑нибудь шведу или канадцу, почему наша Партия, а следовательно, и государство, установила такой порядок, при котором в одном и том же колхозе или совхозе зарплата ветеринарного врача намного больше, чем врача человеческого? Ну, понятно, с одной стороны, вы можете сказать, что коровьему врачу работать вроде бы труднее — ведь скотина не скажет, что и где у нее болит. Но, с другой стороны, ветеринару и лечить гораздо проще, потому что у нас основной метод коровьего лечения: «Дорезать!» Поэтому швед все равно сделает вывод, что если государство считает, что коровьему врачу необходимо платить за его труд больше, чем врачу человечьему, то несмотря ни на какие великие лозунги в таком государстве коровья жизнь ценится значительно выше жизни человеческой.

К этому еще надо добавить, что все многоэтажные дома в нашей стране Госстрой разрешил строить только по типовым проектам, а вот коровники в порядке исключения можно было строить по индивидуальным проектам, причем сметная стоимость одного ското–места в таком коровнике стоила в полтора раза дороже стоимости однокомнатной квартиры.

Ну и в довершение разговора о коровах следует еще рассказать, как ну никак не мог понять американский фермер, когда один председатель колхоза из находящейся в США делегации зеленодарских животноводов задал ему вопрос:

— На сколько процентов ваш скот обеспечен кормами?

— Не понимаю вопроса! — говорит фермер переводчику.

— Ну как не понимаешь? Самый простой вопрос! — раскалился до красноты наш председатель.

— Нет, — говорит фермер. — Не понимаю!

И не поймет! Для того, чтобы это понять, надо ему знать, что у нас у этого председателя колхоза никто не спросит, как здоровье его доярок и на сколько процентов они обеспечены на зиму картошкой, дровами и углем. Но зато под страхом исключения из партии председатель должен при любых условиях сохранить поголовье коров, даже если корма совсем кончились и буренки по весу и удоям мало чем отличаются от коз. Как крайний случай председатель еще имел право по «рецепту» ветеринара «дорезать» пару–другую коровок для колхозной столовой. Но не более, на этом все права председателя кончались. Иначе ему не работать председателем. На общем собрании колхозников по «рецепту» райкома партии его обязательно «дорежут» — «переизберут». Вот вам еще один ответ на вопрос, что у нас ценнее — человек или скотина?

С другой стороны, наш зашоренный председатель также никак не в состоянии понять, что у американского фермера кормов ровно столько, сколько нужно. А такого, по мнению нашего председателя, быть никогда не может.

Но вернемся к нашим кухаркам. Когда кухарка работает кухаркой — никакого вреда для страны нет и, наоборот, только прямая польза. Хорошая кухарка — это уважаемый человек, хорошая пища, хорошее настроение. Ну и пусть эта кухарка судачит о чем угодно и критикует кого угодно. Это ее внутреннее кухаркино дело, и здесь, повторяю, вреда нет. Не было особого вреда и от тех кухарок, которые в застойные времена заседали бутафорскими депутатами в Верховном Совете. Сделать они ничего не могли, повлиять на что-либо также, а только автоматически поднимали единогласно руки за любой проект, который предложит партия.

Так вот, самый страшный вред нам принесли как раз кухарки, которые имели настоящую власть, — это наши райкомы, горкомы, обкомы и так далее до верха, в общем, партработники.

Вы скажете, какие же это кухарки? Но пусть они не обидятся, но все равно они были «кухарками», хотя среди них бывало и немало толковых. Но существовавшая система подбора партийных кадров не позволяла им стать профессионалами. Придя из института в райком комсомола, затем райком партии, горком и так далее, не будучи «прокатанными» на производстве или в любой другой отрасли народного хозяйства, они так и оставались «кухарками». Жесткая система выживаемости и приспособляемости в партаппарате выдавливала из своей среды толковых или совестливых, а пробивались к власти низкопоклонством и чинопочитанием в основном карьеристы, которые к тому времени начисто забывали даже и свою приобретенную в институте профессию и могли только командовать, причем применяя один–единственный метод: «Беспрекословно выполняйте, что приказано или положите на стол партбилет!»