Борис Ласкин - Друзья и соседи

— Он не мог в городе найти работу? — спросил Пикар.

Наташа покачала головой:

— Мой брат поехал в деревню. В деревне нужны такие специалисты, как мой брат. Мой брат будет там работать. Мой брат и в городе никогда не был безработным. Он в этом году к маю купил себе… — Смешно, она вдруг забыла, как по-французски мотоцикл, и, чтобы закончить фразу, сказала: — велосипед…

— Мотоцикл, — подсказала Лиза.

— Велосипед или мотоцикл? — спросил Пикар.

— И велосипед, и мотоцикл, — уточнила Наташа. Она сказала правду. Велосипед был куплен ещё в прошлом году.

Пикар увидел в простенке между окнами фотографию — высокая женщина была снята около пальмы.

— Кто это? — спросил Пикар.

— Это моя мама, — сказала Лиза, — пальмы растут на Кавказе. Мама отдыхала в Сочи в прошлом году…

— Сколько же это стоило? — спросил Пикар и занёс ручку над записной книжкой.

— Мама работает в заводском детском саду. Путёвку в Сочи ей дал завод.

Пикар кивнул. «Девочки, по-видимому, говорят правду».

— Я видел у вас на кухне стиральную машину, — начал Пикар…

— Эта машина служит для стирки белья, — заявила Наташа.

— Благодарю за объяснение, мадемуазель, — любезно наклонил голову Пикар, — мне бы хотелось знать, пользуются ли в этом доме стиральной машиной?..

Вздохнув, Лиза посмотрела на Мишку. Заинтересованный непонятной речью, он не сводил глаз с Пикара.

— Мама, он насчёт стиральной машины спрашивает, — негромко сказала Лиза.

— Ответь.

— Сейчас мы этой машиной не пользуемся, — сказала Лиза.

— Я понимаю: слишком дорого стоит электричество, — просто, даже с некоторым сочувствием сказал Пикар.

Лиза улыбнулась:

— Нет, машина просто не работает.

В самом деле, стоило ли рассказывать французу все подробности и компрометировать Мишку, который по молодости лет решил искупать игрушечного коня и сунул его в бак машины, которая до этой роковой минуты отлично работала…

— Лиза, — сказала Нина Афанасьевна, — спроси у гостя, может быть, с нами он закусит?..

Лиза пригласила гостя, и тот с готовностью согласился. Он успел порядком проголодаться, а тут такой чудный праздничный ужин и настоящая, ни с чем не сравнимая русская водка.

Когда все уселись за стол, Андрей Максимович предложил тост.

— Ну вот что, — сказал он, — выпьем в честь праздника. Лиза, переведи гостю, что одна у нас забота, чтоб жил народ хорошо и культурно, чтоб дети наши росли и умнели всем на радость…

Лиза, сидя вполоборота к Пикару, переводила ему слова отца.

Гость слушал серьёзно и внимательно. И если он на понял всего, то главное он наверняка уловил.

Потому что Лиза переводила самое основное.

— Я вошёл в кабинет к начальнику, вежливо сказал: «Здравствуйте!», немного помедлив, спросил: «Вы меня вызывали?»

Я не услышал ответа ни на моё «здравствуйте», ни на мой вопрос.

Начальник молчал. Потом он мельком взглянул на меня, и лицо его, жёлто-розовое, с внезапностью светофора изменило цвет — стало ярко-багровым.

Не могу вам даже передать, как он на меня кричал. Боже, как он орал!..

Я не стану углубляться в детали и не буду оправдываться. Я действительно допустил промашку: опоздал на целый день с отчётом. Спору нет, я заслуживал порицание, а быть может, даже выговор. Но начальник предпочёл обрушить на меня громоподобный разнос.

Не глядя в мою сторону, распаляясь от ярости, начальник рвал и метал. Рвал в клочки проект приказа о моём премировании и метал их в корзину для бумаг.

«Кто вам дал право на меня кричать? — мысленно спросил я у начальника. — Я вам в отцы гожусь, молодой человек!»

Я молча покинул его кабинет и уж не помню, как оказался на улице.

Прошло больше часа, а я всё не могу успокоиться. Даже здесь, в парке, в тихой аллее, мне до сих пор слышится хриплый голос моего начальника и его крепкие выражения…

Я помолчал и посмотрел на своего соседа. Это был интеллигентного вида человек примерно моих лет, с добрым и чуточку лукавым выражением лица. Откинувшись на спинку скамьи, он сочувственно качал головой.

— Не знаю вашего имени-отчества, — тихо сказал он. — Если вы мне, случайному собеседнику, поведали всё это, я делаю вывод, что начальник надолго выбил вас из седла. То, что он себе позволил, именуется хамством…

Бациллы этой болезни особенно бурно развиваются в атмосфере безнаказанности. Вы, вероятно, заметили, что грубиян начинающий, равно как и грубиян зрелый, так сказать сформировавшийся, предпочитает действовать с глазу на глаз или в небольшой аудитории. Подобного сорта люди предусмотрительно избегают свидетелей, ибо наличие таковых чревато неприятными последствиями.

Взгляните на меня повнимательней. Если у вас создаётся впечатление, что рядом с вами сидит очень спокойный человек, можете смело верить своему первому впечатлению: оно вас не обманывает.

Когда-то давно, в юности, я видел фильм «Человек без нервов». Иногда мне представляется, что вторая серия этого фильма, будь она поставлена сегодня, вполне могла бы быть посвящена мне. Да, да, уверяю вас.

Ещё год назад я был совсем другим. Меня мгновенно выводила из себя любая, даже незначительная грубость. Надменность продавщицы или нелюбезность шофёра такси заставляли меня в изнеможении хвататься за сердце, а иногда даже кричать, что, как вы понимаете, противно и недостойно.

Теперь я здоров. Меня уже давно ничто не раздражает. Напрасно вы думаете, что я выработал некий иммунитет против грубости и хамства. Я просто спокоен: у меня нет поводов для волнений. О семье я не буду говорить: живём мы дружно и хорошо. Я спокоен везде и всюду. Даже в так называемой сфере обслуживания я чувствую себя как рыба в воде.

Я вижу, вам хочется узнать, кто же он, этот чудесный доктор, который исцелил меня и вернул мне душевный покой.

Этот доктор — мой старший сын Андрей. Он инженер-энергетик и к медицине не имеет никакого отношения. Всё дело в том, что у него есть хобби. В свободное время он страстно увлекается транзисторными приёмниками и тому подобными вещами.

Спешу вас уверить, что Андрей вовсе не один из тех, как он иронически выражается, «спидолопоклонников», которые в общественных местах запускают на полную мощность свои «Соколы» и «Спидолы», лишая окружающих вожделенного отдыха.

Нет, Андрей сам конструирует приёмники, магнитофоны и всё такое прочее. Он-то и подарил мне этот маленький диктофон, который вы, вероятно, приняли за фотоаппарат.

Перед вами истинное чудо. Я сам придумал для него название: «УП-1» — универсальный преобразователь.

Кажется, вы меня не поняли. Вы, видимо, так же мало знакомы с техникой, как и я. По профессии я историк.

Теперь слушайте меня внимательно. Дело в том, что этот аппарат обладает, можно сказать, сверхъестественной силой. При помощи аппарата «УП-1» нелюбезность сменяется любезностью, равнодушие — душевным участием, мелкое бытовое хамство — безукоризненной вежливостью.