Роман Днепровский - Ироническая проза ч.2

После того, как выпили по первой и тут же накатили по второй, бывшего опера потянуло на воспоминания уже не о студенческой юности, а о суровых ментовских буднях:

- Ну что вы там, в своём суде, видели? - горячился отставной сыскарь, - вам же дело уже готовеньким приходит, вам только приговор вынести да торжественно его зачитать - а вот мы!... Да не будь нас, оперов-сыскарей - кому б вы приговоры-то свои выносили? А мы - мы каждый день, и в дождь, и в зной - в засадах! Эх, наша служба и опасна, и трудна! Выпьем - и я тебе сейчас про пидорасов расскажу!

На последних словах судья невольно вздрогнул, а его собеседник, лихо опрокинув в себя рюмку водки, тут же принялся за рассказ:

- Бараки возле мединститута знаешь? Так вот, там есть несколько квартир, которые хозяева сдают студентам. И вот, значит, лет десять назад дежурил я в новогоднюю ночь - и тут вызов! На труп едем! Соседи позвонили: мол, студенты в соседней квартире расшумелись, мы их успокаивать пошли - а у них трупешник! Дружка своего под пьяную лавочку уханькали - обычное дело! - отставной оперативник закусил куском ветчины и продолжил своё повествование:

- Приезжаем мы - и что ты думаешь, видим? Пидарасы! Сидят в комнате пятеро полуголых пидоров - все в крови, в косметике и в слезах, один вообще девкой наряжен - и рыдают навзрыд! На полу дружок ихний остывает, а из телика Киркоров поёт: "Зайка моя - я твой зайчик!" - ну, и эти тут... зайки... - рассказчик хохотнул, - они упились в хлам, и тут у них ревность взыграла! Схватились за ножи - потом, на следственном эксперименте оказалось, что они этими ножами, как саблями махали - хотели друг дружке морды порезать, чтобы красоты, значит, друг дружку лишить - ну и домахались... Сидят, ревут, как бабы! Ну, наши ребята с ними церемониться не стали: надели на них браслеты - да на пинках в "стаканы" загрузили! А самое смешное потом было... Ты разливай, разливай!

После очередной рюмки сыщик продолжил свой рассказ, всё больше и больше входя в раж и сопровождая его жестикуляцией, подражая чьим-то голосам:

- Самое смешное потом было! Запинали пидоров по машинам - опять заходим в их квартиру: ждём труповозку, соседей опрашиваем. Ну ты, я думаю, понимаешь, что в новогоднюю ночь мы на дежурстве тоже - того, оскоромились... Вот и приключился у нас глюк! Генка Мумиев, тоже опер - ну, ты помнишь его, - говорит мне: " - Слышь, Михалыч! А мы, вроде, не всех пидоров загрузили! Вроде, ещё один был!" Я прикидываю в уме - точно! был же ещё один! Где он? Убёг? Смотрю на Генку, он - на меня, а потом мы с ним глядим на телик - у пидоров к нему видик был подцеплен - и начинаем ржать оба! Там, на экране, этот "зайка", Киркоров! Пидоры его, когда мы к ним явились, на паузу поставили! И вот мы смотрим на этого "зайку", и я Генке говорю: " - Ну, всё! зови пэпээсников - пусть на телик наручники одевают, да и везут этого Филю в отдел! Зайка, ****ь...

- У меня сегодня тоже подобная тема в суде, - решил вставить свои пять копеек в беседу судья, когда его собеседник, наконец, перестал ржать над своим рассказом, - приговор насильникам буду выносить. Представляешь, два молодых козла - тоже студенты - изнасиловали квартирную хозяйку, когда та за деньгами пришла. Вернее, насиловал-то один - другой только держал... Они ей заявили, что это, мол, вместо оплаты: раз уж у них денег нет, а она, дескать, такая страшная, что ни один мужик на неё по своей воле не полезет... "Безналичный расчёт", так сказать...

- Вот ведь козлы! - прокомментировал сообщение судьи приятель, - а я тебе сейчас расскажу, как у нас бомжик лопнул! Он окочурился в теплотрассе, распух - а как его наверх стали тащить - так он и лопнул! Вонищи!... Девчонка-эксперт - в обморок!...

- Всё, всё! Завязывай! - замахал руками судья, которого от такого начала повествования сразу же передёрнуло - за столом же сидим! Берега-то не теряй!

- Вот и я говорю, - обидно заржал в ответ бывший опер, - что вы там, в своём суде, чистоплюи все! А мы - мы всю грязную работу делаем, и вам да следователям результаты на блюдечке приносим! Ну, давай! - бывший сыскарь наполнил стопки до самых краёв, - за российскую милицию! Поехали!

...Через час судья уже "плыл": он не заметил, как его товарищ успел заказать ещё пятьсот грамм "беленькой", которую теперь разливал из графина, сопровождая застолье рассказами из своей оперской практики. Рассказы были - один аппетитнее другого, будто на подбор - но судья старался слушать рассказчика в пол-уха, и выпитая водка этому очень даже способствовала. Как будто из тумана кричал Михалыч, сняв с руки часы и размахивая ими перед лицом судьи:

... - пятьдесят лет! Вот что значит - совецкое качество! Пятьдесят лет пролежали в песке, а я завёл - они сразу пошли! А трупу-то они уже и без надобности!... - включив на секунду сознание, судья успел сообразить, что хронометр, которым хвастается теперь его друг, пол-века пролежал в земле, и не просто в земле, а был обнаружен на неопознанном трупе, который рыбаки обнаружили, когда вода подмыла берег в районе насосной станции. От одной только мысли об этом судью затошнило, и он предпочёл отключиться. До него ещё долетали обрывки восторженных фраз о "совецком качестве", но он уже не реагировал на них.

...Из состояния глубокой задумчивости судью вывел сигнал сотового телефона. Звонила секретарь Наташа:

- Николай Петрович, вы где? - в голосе Наташи была тревога, - уже все собрались - прокурор, потерпевшая... Обвиняемых уже доставили... Где вы?...

Судья глянул на часы - и ему стало совсем плохо! Приговор! Сегодня же нужно оглашать приговор по делу насильников! И как же это они с Михалычем так засиделись-то?... И как - КАК?! - он теперь в таком состоянии поедет в суд, как приговор зачитывать будет?! Ведь он же пьян, волшебно пьян! Пьянй судья на процессе!... Позор, позор!...

- Наташа, - впервые за всё время его судействования, в голосе судьи при разговоре с подчинённой зазвучали какие-то просительные нотки, - Наташа, а никак нельзя перенести процесс на завтра? А ещё лучше - на послезавтра, А, Наташ?... Придумай что-нибудь...

- Да вы что, Николай Петрович?! - тревога в Наташином голосе сменилась настоящим изумлением, - как это - "перенести процесс"? Уже все собрались - прокурор, потерпевшая, адвокаты - вас ждём!

- Хорошо, - судья сменил тон на официальный, - сейчас буду.

Взять такси на привокзальной площади, даже не смотря на волшебное состояние наших героев, было делом пяти минут. Михалыч решил не бросать приятеля, и вместе с ним ехать в суд. Всю дорогу он запугивал таксиста: " - Смотри у меня! Ни кого-нибудь - судью везёшь! И не дай Бог тебе, водила, повстречаться с ним в суде - на полную катушку отмотает!..." Судье было стыдно.

Дальше... Дальше было всё, как всегда: слово прокурора, речи адвокатов... Черновик приговора по делу насильников у судьи уже был написан, и теперь оставалось лишь соблюсти все формальности. Удалившись в совещательную комнату, судья, как мог, быстренько переписал приговор набело - всё равно, Наташа потом перепечатает - и вышел в зал судебных заседаний.