Марк Твен - Госпожа Мк.Вилльямс во время грозы

— Ничего, я только открываю кранъ; въ этой комнатѣ страшная духота, мнѣ хочется помочить лицо и руки.

— Ты, очевидно, потерялъ остатокъ разсудка! Молнія въ пятьдесятъ разъ чаще ударяетъ въ воду, чѣмъ во всякій другой предметъ. Закрой скорѣе! О, дорогой, я вижу, что ничто здѣсь не въ состояніи спасти насъ, я думаю, что… Мортимеръ, что это такое?

— Это прокл… Это картина, которую я уронилъ!..

— Ты, значитъ, стоишь у самой стѣны. Какая неслыханная неосторожность! Развѣ ты не знаешь, что нѣтъ лучшаго проводника для молніи, чѣмъ стѣна. И ты опять только что хотѣлъ выругаться. Боже, ты ежеминутно готовъ безбожничать въ минуты, когда все твое семейство въ такой опасности? Мортимеръ, ты велѣлъ принести перину, какъ я тебя просила?

— Нѣтъ, я забылъ.

— Забылъ? Это можетъ стоить тебѣ жизни. Будь у тебя теперь кровать съ периной, на которую ты бы могъ лечь, поставивъ ее посрединѣ комнаты, ты бы былъ почти въ совершенной безопасности. Пойди сюда поскорѣе, прежде чѣмъ ты успѣешь натворить тамъ новыхъ сумасбродствъ!

Я попытался было, но коморка не могла вмѣстить насъ обоихъ при закрытыхъ дверяхъ, буде мы не желали задохнуться. Нѣкоторое время я пробовалъ дышать, но вскорѣ выскочилъ. Жена кричала:- Мортимеръ, надо что-нибудь сдѣлать для твоего спасенія! Дай мнѣ нѣмецкую книгу, лежащую на каминѣ, и свѣчку, — не зажигай ее, однако. Въ книгѣ есть нѣкоторые совѣты.

Я добылъ книгу цѣной вазы и нѣсколькихъ другихъ ломкихъ вещицъ.

Жена моя заперлась съ своей свѣчкой и на нѣсколько минутъ оставила меня въ покоѣ. Вскорѣ она воскликнула:

— Мортимеръ, что это было?

— Это кошка…

— О! горе, лови ее и запри въ ванную! Живѣе, мое сокровище! Кошки полны электричества. У меня навѣрно посѣдѣютъ волосы отъ всѣхъ опасностей этой ночи…

Я опять услышалъ сдавленныя рыданія, иначе я бы не шевельнулъ ни рукой, ни ногой ради такого начинанія въ темнотѣ, а именно ради того, чтобы черезъ стулья и разныя другія препятствія, которыя по большей части были достаточно тверды и имѣли острые углы, начать охотиться за кошкой. Наконецъ, мнѣ удалось таки запереть ее въ ванную, разломавъ на 400 долларовъ мебели и разбивъ себѣ оба колѣна. Теперь вдругъ глухо раздалось изъ кладовой:

— Въ нѣмецкой книгѣ написано, что во время грозы самое безопасное стать посреди комнаты на стулѣ, - ножки стула слѣдуетъ изолировать дурными проводниками, т. е. ты долженъ поставить ножки стула на бокалы…

— Фетъ-бумъ, бомъ, крахъ!

— Слышишь, Мортимеръ, торопись, пока ты еще не убитъ.

Мнѣ удалось найти стаканы, это были четыре послѣднихъ. Всѣ остальные я разбилъ. Я изолировалъ ножки стула и попросилъ дальнѣйшихъ поясненій, какъ слѣдуетъ держать себя.

— Мортимеръ, дальше говорится: «во время грозы слѣдуетъ снять съ себя металлическіе предметы, какъ-то: часы, кольца, ключи, и не слѣдуетъ оставаться вблизи металлическихъ предметовъ, какъ-то: очаговъ, печекъ, желѣзныхъ загородокъ и т. п.». Ты понимаешь, Мортимеръ! Значитъ-ли это, что слѣдуетъ имѣть металлы при себѣ или держать подальше отъ себя?

— Да я не совсѣмъ понимаю; мнѣ кажется, что тутъ, что-то неясно; я хорошенько не знаю нѣмецкаго языка. Но, сколько понимаю, мнѣ кажется, что по книжкѣ надо оставлять металлы при себѣ.

— Да, должно быть, такъ; такъ, по крайней мѣрѣ, подсказываетъ здравый смыслъ. Знаешь, они дѣйствуютъ въ родѣ громоотвода. Надѣнь-ка твою пожарную каску, Мортимеръ: она почти вся изъ металла.

Я принесъ ее и надѣлъ. Штука эта была порядочно тяжелая, неуклюжая и неудобная, въ особенности въ жаркую ночь и въ душной комнатѣ. Собственно съ меня было болѣе чѣмъ достаточно и надѣтой на мнѣ ночной сорочки.

— Мортимеръ, я думаю, что надо защитить и твой животъ. Будь другомъ, надѣнь твою саблю гражданскаго стражника…

Я исполнилъ ея желаніе.

— Теперь, Мортимеръ, надо имѣть что-нибудь для защиты твоихъ ногъ. Пожалуйста, привяжи шпоры.

Я сдѣлалъ и это, не говоря ни слова и стараясь сохранить свое хорошее расположеніе духа, насколько могъ.

— Мортимеръ, въ нѣмецкой книжкѣ сказано дальше: «очень опасно звонить во время грозы, такъ какъ самъ колоколъ, движеніе воздуха, вызванное звономъ, и высота колокольной башни могутъ притягивать молнію»; Мортимеръ, не значитъ-ли это, что опасно, если не звонятъ въ церковные колокола во время грозы?

— Да, кажется, такъ. Если это причастіе прошедшаго времени въ именительномъ падежѣ — а, повидимому, это такъ:- да, я думаю, что въ виду высоты башни и недостатка движенія воздуха было бы очень опасно не звонить въ колокола во время грозы, — и къ тому же, развѣ ты не видишь, что именно выраженіе…

— Хорошо, Мортимеръ, не трать золотого времени на разговоры, принеси большой столовый колоколъ, онъ тамъ, въ передней. Скорѣй, милый Мортимеръ, мы почти что въ безопасноcти; и, мой дорогой, я надѣюсь, что мы на этотъ разъ еще спасемся…

Наша маленькая дача находится на верхушкѣ холма, который возвышается среди долины. Вблизи насъ стоятъ нѣсколько крестьянскихъ избъ, ближайшая изъ нихъ на разстояніи 300–400 ярдовъ…

Послѣ того, какъ я, въ продолженіи 7–8 минутъ, стоя на изоляціонномъ стулѣ, трезвонилъ въ ужасный колоколъ, вдругъ съ шумомъ распахнулись наши ставни, чей-то фонарь придвинулся къ окну и раздался какой-то голосъ: «что тутъ такое случилось, ради всего святого?»

Въ окнѣ виднѣлась масса человѣческихъ головъ и въ этихъ головахъ масса глазъ, которые дико взирали на мой ночной костюмъ и на мое воинственное вооруженіе. Я бросилъ колоколъ, соскочилъ со стула и сказалъ:

— Ничего не случилось, добрые друзья; маленькое безпокойство изъ-за грозы; я старался удержать вдали насъ молнію.

— Гроза? Молнія? Да что вы, Мк. Вилліямсъ, рехнулись что-ли? Теперь чудная звѣздная ночь и нѣтъ даже никакого намека на грозу.

Я выглянулъ въ окно и былъ такъ удивленъ, что нѣкоторое время не могъ произнести ни слова. Наконецъ, я промолвилъ:

— Я ничего не понимаю; мы совершенно ясно видѣли, сквозь ставни, сверканіе молніи и слышали громъ.

Тогда всѣ они легли по очереди на землю и стали кататься отъ смѣха, — двое при этомъ умерли.

Одинъ изъ оставшихся въ живыхъ замѣтилъ:

— Какъ это вамъ не пришло въ голову отворить ставни и хоть разикъ взглянуть на тотъ холмъ. То, что вы слышали, были выстрѣлы изъ пушекъ, то, что вы видѣли, — былъ огонь отъ выстрѣловъ. Развѣ вы не знаете, что телеграфъ ровно въ полночь принесъ извѣстіе объ избраніи Клевдэнда, и потому вся эта исторія…

— Да, г-нъ Твэнъ, — замѣтилъ подъ конецъ Мк. Вилліамсъ, — какъ я сказалъ уже въ началѣ, наставленія о томъ, чтобы оберечь себя отъ удара молніи такъ хороши и такъ многочисленны, что я вообще не понимаю, какъ это кто-нибудь ухитряется быть пораженнымъ ею…