Марк Твен - Британские празднества

Осмотрѣвъ Ніагарскій водопадъ, я переправился на Канадскій берегъ. Здѣсь тотчасъ же, въ первомъ подавшемся отелѣ, мнѣ пришлось познакомиться съ однимъ маіоромъ 42-го стрѣлковаго полка и за одно уже съ цѣлой дюжиной молодцоватыхъ, гостепріимныхъ англичанъ, которые немедленно пригласили меня отпраздновать вмѣстѣ съ ними день рожденія королевы. Я съ удовольствіемъ согласился, высказавъ при этомъ, что убѣдился въ благонамѣренности всѣхъ англичанъ, съ которыми когда-либо имѣлъ случай познакомиться, а что касается до ихъ королевы, то искренно удивляюсь ей и почитаю ее, какъ и всѣ мои земляки. Но одно затрудненіе остается все-таки едва-ли устранимымъ: я — убѣжденный противникъ всякихъ спиртныхъ напитковъ и не знаю, какимъ образомъ, при посредствѣ тѣхъ слабыхъ жидкостей, которыя употребляю, я воздамъ должное уваженіе королевѣ въ день ея рожденія? Маіоръ, почесавъ затылокъ, подвергъ дѣло продолжительному и всестороннему обсужденію; съ перваго взгляда представлялось совершенно невозможнымъ, такъ или иначе, устранить высказанное мною препятствіе. Онъ былъ слишкомъ хорошо воспитанный человѣкъ, чтобы рѣшиться посовѣтовать мнѣ хоть на время измѣнить моимъ убѣжденіямъ.

Но, наконецъ, онъ воскликнулъ: — Нашелъ! Пейте содовую воду!

На этомъ и порѣшили. Мы собрались въ большомъ, роскошно декорированномъ флагами и цвѣтущими растеніями, залѣ, гдѣ и усѣлись за столъ, ломившійся подъ массой фундаментально-вкусныхъ яствъ и питій. Подъ градомъ остроумныхъ тостовъ и блестящихъ рѣчей мы просидѣли за этимъ столомъ до полуночи. Въ теченіе всей моей жизни я не испыталъ такого удовольствія и выпилъ 38 бутылокъ содовой воды. Но мнѣ кажется, что эта жидкость все-таки не совсѣмъ примѣнима въ подобныхъ случаяхъ. На слѣдующее утро я всталъ весь наполненный газомъ и туго надутый, на манеръ воздушнаго шара. Мнѣ не годилась ни одна изъ частей моего костюма, за исключеніемъ развѣ зонтика. Послѣ завтрака я засталъ маіора за новыми грандіозными приготовленіями. На мой вопросъ объ ихъ назначеніи, онъ объяснилъ мнѣ, что въ этотъ день приходится годовщина рожденія принцессы Уэльской и что вечеромъ назначено празднованіе этого событія. Мы отпраздновали его. Всѣ были опять очень оживлены и разошлись далеко за полночь. Мнѣ уже опротивѣла содовая вода и поэтому я перешелъ на лимонадъ, котораго выпилъ, вѣроятно, нѣсколько квартовъ. Казалось бы, что лимонадъ, выпитый хотя и въ большомъ количествѣ, долженъ лучше дѣйствовать на человѣка, чѣмъ содовая вода. Но на самомъ дѣлѣ это не такъ. Къ утру онъ перекислилъ всѣ мои желудочные соки и набилъ такую оскомину, что я еле могъ кусать; я испытывалъ нѣчто въ родѣ паралича нижней челюсти. Общее мое настроеніе было мрачно и отвратительно.

Вскорѣ послѣ завтрака я опять увидѣлъ маіора за новыми приготовленіями. Я съ трудомъ подавилъ вздохъ, узнавъ, что сегодня день рожденія принцессы Елены.

— А кто же эта принцесса Елена? — спросилъ я.

— Дочь ея величества королевы, — отвѣтилъ маіоръ.

Я не противорѣчилъ. Вечеромъ мы отпраздновали день рожденія принцессы Елены. Празднество это закончилось почти съ пѣтухами, и я чувствовалъ себя превосходно. Но на лимонадъ я уже не могъ больше смотрѣть. Я выпилъ пару кадокъ воды со льдомъ.

Утромъ, я проснулся съ зубной болью, судорогами и ознобомъ плюсъ все еще продолжавшаяся оскомина и масса газовъ во внутренностяхъ. Неутомимаго маіора я засталъ опять за дѣломъ.

— Теперь въ честь кого же? — освѣдомился я.

— Въ честь его королевскаго высочества герцога Эдинбургскаго! — гласилъ отвѣтъ.

— Сынъ королевы?

— Да.

— И сегодяя день его рожденія? Не ошибаетесь-ли вы?

— Нѣтъ, это вѣрно, и сегодня вечеромъ мы будемъ праздновать…

Я покорился своей судьбѣ. Мы отпраздновали и я выпилъ полъ-бочки яблочнаго кваса.

Когда на другое утро, помутнѣвшимъ, съ явными признаками желтухи, взглядомъ я дико озирался, первое, что я увидѣлъ, это былъ маіоръ, озабоченный новыми безконечными приготовленіями. Тогда у меня оборвалось что-то въ сердцѣ и я разрыдался.

— Кого же сегодня мы будемъ оплакивать? — спросилъ я.

— Принцесса Беатрисса, дочь королевы.

— Позвольте, — вырвалось у меня, — теперь какъ разъ настало время получить болѣе подробныя разъясненія: какъ долго еще мы будемъ держаться на королевской фамиліи? Чья слѣдующая ближайшая за ней очередь?

— Ихъ королевскія высочества герцогъ Кэмбриджскій, принцесса Ройялль, принцъ Артуръ, принцесса Марія Токская, великій герцогъ Мекленбургъ-Стрелицкій, великая герцогиня Мекленбургъ-Стрелицкая, принцъ Альбертъ-Викторъ…

— Довольно! — перебилъ я, — человѣкъ можетъ много вытерпѣть, но всему есть границы! Вѣдь я — только смертный. Я готовъ быть въ компаніи съ существами мнѣ подобными, но тотъ, кто можетъ чествовать всѣхъ по порядку членовъ этой фамиліи, и послѣ этого все-таки останется живъ, тотъ долженъ быть или больше смертнаго человѣка или меньше его. Если вамъ приходится продѣлывать это самое изъ году въ годъ, то я благодарю Всевышняго, что родился въ Америкѣ: быть англичаниномъ я не имѣю, въ полномъ смыслѣ, физической возможности. Я не могу больше принимать участія въ вашемъ обществѣ: комплектъ употребляемыхъ мною напитковъ исчерпанъ. Да! Для меня больше не существуетъ напитковъ, а мнѣ пришлось бы что-нибудь пить за здоровье еще цѣлой массы названныхъ вами… Я выпилъ уже все, что могъ, — мы все еще стоимъ, такъ сказать, только въ преддверіи этой фамиліи! Я искренно сожалѣю, что принужденъ отступить, но повѣрьте, къ этому меня побуждаетъ горькая необходимость! Я весь наполненъ газомъ, я не могу нажать зубъ на зубъ, я страдаю коликами, скорбутомъ, флюсомъ, опухолью щекъ, корью и параличемъ подбородка, а ко всему этому, отъ вчерашняго яблочнаго кваса у меня сегодня открылась холера. Милостивые государи! Не взирая на величайшую въ свѣтѣ благонамѣренность мою, я положительно не въ состояніи праздновать вмѣстѣ съ вами всѣ дальнѣйшія дни рожденій. Я вынужденъ просить васъ сдѣлать паузу!

1896