Алина Кускова - Замуж за 25 дней

Решительная и стремительная, она не стала ждать, пока Степанцов, краснея и бледнея, предложит ей сходить в «Ладушки», и начала действовать напролом. Так ее научила делать мама, которая к тому времени, как Лариса задумала охмурять провинциального холостяка, поменяла пять мужей.

Годунова, воспользовавшись показательными выступлениями своих воспитанников, заманила доверчивого Степанцова на лед и там, скользя и вибрируя в его мощных руках, призналась в своих чувствах. Василий поначалу растерялся. Таким образом – в центре катка, между мельтешащими детьми – ему еще не признавались в любви. Последний раз это делала его соседка по парте во втором классе. Но тогда он был еще нерешительнее, чем сегодня.

Лариса на холодном льду поцеловала его жаркими губами в нос, после чего Степанцов дал деру, испугавшись, что ему припишут аморальное разложение. Но не тут-то было. Годунова стала его преследовать с маниакальной страстью, распространяя слухи о несуществующих между ними отношениях. В результате чего Василий сдался. Раз об их отношениях уже узнали все, то пусть они будут, эти самые отношения. Тем более что все не просто знали, они еще улыбались при встрече с ним и желали крепкого семейного счастья.

Наконец-то он его обретет. Сегодня или никогда. Но лучше сегодня, а то в следующий раз, если ему попадется менее решительная особа, останется одно никогда. Мать давно требует внуков, сестра хочет племянников, соседу он вообще как бельмо на глазу – жена неоднократно ставит в пример его тихую холостяцкую жизнь.

Покончить с нею Василий решил в местном загсе. Но Лариса заявила, что хочет романтической регистрации брачных отношений. Тем более что в загсе она уже регистрировалась, в церкви венчалась. С третьим мужем Лариса желала испытать в этот торжественный и волнующий день что-то новенькое.

Основательно проштудировав кипу модных журналов, невеста предложила жениху на выбор несколько мест для проведения брачной церемонии: в воздухе во время прыжка с парашютом, на дне речушки Безымянки, в пещерах под городскими старинными торговыми рядами и на площади, где планировалось празднование Дня города Тугуева.

Все эти варианты Василию не понравились. Степанцов наверняка знал, что парашют у него не раскроется, под водой он захлебнется, а в катакомбах заблудится. Оставался народный праздник. Но благодаря синоптикам, обещавшим в этот день вихрь, ураган, смерч и другие известные катаклизмы, День города перенесли на осень. Ждать до осени Лариса не захотела, потому выбрала другой праздник.

Он как раз приходился на сегодняшний день и проводился в местном клубе Стекольного завода. Всюду расклеенные афиши приглашали тугуевцев на вечер «Кому за…» Жениху с невестой обоим было далеко за… потому они посчитали этот вечер специально придуманным для их торжественного мероприятия.

Василий последний раз кинул холостяцкий взгляд в зеркало, вытащил из шкафа белоснежную рубашку, снял с вешалки строгий серый костюм в полосочку, который надевал только по серьезным случаям вот уже без малого двадцать лет, и полез за ботинками. Он пошарил рукой, надеясь их не найти на аккуратной полочке у двери. Но ботинки стояли там, новые и блестящие, как и предстоящие ему семейные дни.

Последняя надежда оставалась на ключ. Но и тот сразу нашелся в кармане повседневных брюк, докладывая о себе заранее позвякиванием металлического брелка. Степанцов вздохнул и закрыл за собой дверь.

Но, спустившись на пару ступенек вниз по лестнице, он вдруг вспомнил, что забыл на столе букет, приготовленный специально для невесты, и вернулся за ним. Возвращение – плохая примета. К тому же Степанцов не поглядел в зеркало, как следует делать в подобных случаях. Если бы он только знал, чем это обернется!

Лариса с Соней прибыли на мероприятие, чуточку запоздав. Ведущая уже приглашала гостей знакомиться в ритме танго. Но не все присутствующие могли достойно изобразить нужные па, поэтому посреди зала изгалялась одна-единственная пара профессиональных танцоров, специально приглашенных на вечер. Партнерша так выгибалась и закидывала кверху ноги, что пожилые дамы, которым давно стукнуло за… глядели на нее с нескрываемым испугом. Вероятно, боялись, что напористая ведущая после профессионалов вытащит на танцпол их. И им придется изображать такие же па в ритме танго.

Но следом за танго последовал вальс. Публика облегченно вздохнула. Дамы потянулись выискивать кавалеров, те побежали трусцой в буфет.

Подруги огляделись.

– Никого моложе пятидесяти! – огорчилась Лариса. – С кем тут знакомиться?! Ну и для кого я так надушилась и накрасилась как невеста без места? Мужики, ау! Где вы?!

– Тише, – зашипела на нее Соня, – сейчас подтянутся. Только пенсионеры приходят вовремя да мы с тобой.

– Откуда у тебя такие сведения? – удивилась Лариса.

– От мамы, – заговорщицки сообщила та, – она здесь часто бывает.

– И что?

– Ничего. Молодежь, как она сказала, подтягивается ближе к ночи.

– Какая такая молодежь? Подростки-малолетки?

– Привет, молодняк! – раздалось над ними.

Они обернулись на зов, задрав головы. Рядом с ними стоял длинный пожилой дядька с разухабистыми усами и улыбался беззубым ртом.

– Потанцуем? – Не дожидаясь ответа, дядька схватил не успевшую опомниться Соню за талию и увлек на танцевальную площадку.

– Он у тебя уже в кармане… – трагически произнесла ей вслед Лариса, желая хоть чем-то ободрить подругу, скрывшуюся в толпе пенсионеров.

Но и ей не пришлось скучать в одиночестве.

– Где она? – раздалось у нее над ухом.

Лариса повернулась и увидела Степана Колбаскина.

– Ты что здесь делаешь?!

– Где Сонька? – Колбаскин до боли сжал ее руку. Лариса кивнула в сторону танцующих.

– Уже кого-то нашла! – разозлился тот и, не выпуская руку Ларисы из своей мощной лапы, потащил девушку вальсировать.

Она, конечно, хотела танцевать. Но не с Колбаскиным! Это уж точно. Тем более было совершенно ясно, что тот пришел сюда ради Сони и собирается морочить голову ей.

Колбаскин тем временем нашел в толпе Соню с усачом и стал танцевать рядом с ними. Хотя танцевать – слишком хорошо сказано. Делать это он не умел. Колбаскин стал регулярно наступать Ларисе на ноги. Раз, два, три – на ногу. Раз, два, три – на ногу. И так почти весь тур вальса. Та поначалу ойкала и возмущалась, но потом приноровилась. Раз, два, три – и тут Лариса подпрыгивала. Раз, два, три – снова прыжок. Колбаскин, не находя под своей конечностью опоры, старался удержать равновесие, сосредотачивался на этом и отводил злой взгляд от Сони. Именно в тот миг Лариса делала удивленный взгляд, привлекая им внимание подруги.

Когда та наконец заметила соседнюю парочку, то очень удивилась.