Алина Кускова - Замуж за 25 дней

– Н-да. – Стрелкину понравилось, но он еще не верил. – Ты меня разыгрываешь!

– Ты что?! Я всегда говорила, что ты – клад, правда ведь, Лариса?

– Ага, – крикнула та уже из кухни, закрывая за собой дверь.

– Вот видишь, – Соня наконец-то вытащила из-под себя ногу и с облегчением вздохнула.

Стрелкин истолковал ее вздох совершенно по-иному: столько эротики и чувственности в этой холодной девчонке, которую в школе мальчишки называли Снежной королевой, – и все для него! Ошеломленный Роман опустился на диван рядом с Соней.

– Поцелуй меня, – прошептала она, закрыв глаза и представляя вместо Ромки Колю Баскова.

– Сейчас? – изумился тот.

– Немедленно! – приказала Соня.

Стрелкин покраснел и побледнел почти одновременно. Изрыгая странные, непонятные звуки, он обратил свой взгляд сначала на кухонную дверь, потом на темный телевизор. Как будто ждал в последний момент, что из кухни или телевизора выскочит кто-то и образумит бессовестную Соньку, за которой он безрезультатно ухаживал в третьем классе. После этого Роман посмотрел на Соню, зажмурился и поцеловал ее в губы, неуклюже обнимая и прижимая к себе.

Целоваться Стрелкин не умел. Это Соня поняла сразу и почувствовала, что совращает ребенка-переростка. К тому же приятных ощущений ей Ромкин поцелуй совсем не доставил. Она откинулась на подушку-думку, решив сделать это грациозно, но промахнулась и ударилась головой о подлокотник. Ей повезло, что тот оказался обит сукном, но все-таки было больно. Стрелкин, который сразу же после произведенного действия в порыве чувств отвернулся, чтобы смахнуть навернувшуюся слезу, объяснил ее болезненный стон как выражение полного удовлетворения и восторга.

– Теперь я должен на тебе жениться, – твердо сказал Роман, поворачиваясь к ней лицом.

– Ой! Е-ей!

Такого поворота событий Софья никак не ожидала. С одной стороны, она этого самого и добивалась. Но победа далась настолько легко, что радости не доставила. Не покидало еще и чувство того, что она соблазнила святого. И от этого на душе прямо кошки скребли. Кое-как выпроводив Стрелкина и пообещав ему непременно завтра позвонить, Соня пошла на кухню и рассказала обо всем Ларисе. Та, конечно же, не разделила ее сомнений по поводу брака со Стрелкиным. Соне показалось, что ради немецких шмоток Лариска отдала бы ее замуж за кого угодно. Хотя, если подумать, какая разница, за кого выходить. И как, по любви или по расчету. Любви не было. Значит, налицо расчет. Стрелкин, подумала Соня, идеально подходит на роль фиктивного супруга. А вдруг он поедет за ней? Потребует выполнения супружеских обязанностей, рождения детей. Ей придется знакомиться с его мамой, терпеть ее выкрутасы и рассказы о том, как она тяжело растила сына, а он достался какой-то Соньке… И придется прожить со Стрелкиным всю жизнь! И самой быть Стрелкиной!!! Картины, одна страшнее другой, представали перед ней до тех пор, пока она, вернувшись домой, не улеглась в постель.

Утром ее разбудил звонок. Сонина рука потянулась к будильнику, чтобы заставить его умолкнуть, но зависла в воздухе и через пару секунд опустилась на телефонную трубку. Звонила мама. Она всегда любила будить дочь по субботам, потому как считала, что сон, безусловно, лучшее лекарство для больного, но для здорового – чистый вред. Мама жила на другом конце города, и это немного спасало Соню от ее постоянных визитов, к тому же в весенне-летне-осеннее время она была занята выращиванием картошки и яблок у себя на участке. Вот и сегодня, собираясь ехать на дачу, она заблаговременно разбудила дочь. Правда, на этот раз мамино сообщение поставило Соню на ноги гораздо быстрее обычных слов утреннего приветствия.

– Я тебе вчера весь вечер звонила, – упрекнула ее мать, – где ты пропадала?

Пришлось оправдываться, говорить, что гостила у Ларисы, к которой совершенно случайно зашел ее сосед, их бывший одноклассник Рома Стрелкин. То да се, засиделись. Мама попыталась вспомнить Стрелкина, но не смогла. Соня удивилась тому, что даже мама, которая все школьные годы активно действовала в родительском комитете, не помнит Романа. Девушка, зевая, стала описывать тощего очкарика, в классе всегда сидевшего за ней. Мама не помнила. Зато поинтересовалась, как дела у Воронцова. После скудных Сониных слов о том, что нужно менять масло, какой-то мастикой красить пороги, и вообще машину пора отдавать в ремонт (кстати, все это относилось к тому, «как дела у Воронцова»), мама наконец-то вспомнила, зачем звонила.

– Софья, к тебе приедет погостить наша родственница Александра из Чугуевки.

– Когда? – Соня испугалась, что придется старательно выслушивать длиннющие рассказы престарелой старушки о родственных связях и таскать ее по музеям.

– Сегодня. Это внучка Александры Петровны. Помнишь, мы гостили как-то летом у них в Чугуевке.

Внучка несколько меняла дело. Тем более что Соня запомнила то лето на всю жизнь. Именно тогда она первый раз поцеловалась с Пашкой Зайцевым в каком-то сарае среди кур и прочей живности, и Пашкины слова любви, сдобренные смачным кудахтаньем кур и пением петуха, казались ей лучшим, что было в ее одинокой жизни. В то лето Соне исполнилось тринадцать лет. Потом каникулы кончились, она уехала, а Пашка остался. Больше они не виделись.

Неожиданно в дверь позвонили.

– Это Александра, – предупредила мама.

– Уже?!

Действительно, на пороге стояла родственница из Чугуевки. Полноватая девица с толстой русой косой за плечами и без единого намека на косметику на скуластом загорелом лице. Говорила она полубасом, улыбаясь так широко, что были видны чуть ли не все зубы.

– Здоровкайте, Софья Алексеевна! Чай, не ждали. Выскочили в одном бельишке.

– Это топик, – растерялась Соня.

– А это я. – Александра раскрыла для нее свои объятия.

И окунула Соню в запахи сена, ветра и чистого воздуха. Выбравшись из родственных объятий, Соня повела ее на кухню. Она решила, чем быстрее та забьет себе рот едой, тем легче будет в спокойной обстановке сообразить, что делать с незваной гостьей. Вместе с родственницей на кухню перекочевали многочисленные котомки с деревенскими припасами.

– Вот, – радовалась Саша, разгружая их, – на прожитие хватит.

– А сколько нам жить? – поинтересовалась Соня.

– Недолго, – в ответ та махнула рукой, – вот выйду тут у вас замуж и съеду. Мужиков в деревне не хватает, понимаешь? Те, что есть, – или алкаши, или лентяи. А у нас угодья, поля с картошкой, скотина опять же. Мужик нужен.

Ясненько, подумала Соня, родственница приехала надолго.

Тем временем Роман Стрелкин после бессонной ночи мучался сомнениями: позвонит Соня или нет. То, что случилось прошлым вечером, не должно было случиться в принципе. Он дал слабину, поддался женскому очарованию, нахлынувшим воспоминаниям, детской влюбленности. И, вообще, Роману давно уже нравилась Лариса. Когда она проходила мимо, сердце его опускалось и билось где-то в коленках. А как эротично она поправляла свои рыжие волосы, как призывно произносила его имя, как томно глядела в глаза. Особенно вчера, когда звала чинить телевизор. Такой он ее давно не видел. Было так очевидно, что она им заинтересована. Роман планировал, что через пару лет, когда защитит докторскую диссертацию, сделает ей предложение руки и сердца. А тут подвернулась Софья и все испортила – выгнала Ларису из комнаты и соблазнила его, как мальчишку. В порыве забытых чувств, одурманенный Романцевой, у которой глаза горели, как у удава, он, как кролик, совершенно потерял волю. К тому же, подумал Роман и схватился за голову, он обещал на ней жениться!